В паутине любви

Зайдя в лифт следом за Владимиром, Марина с удивлением увидела длинный ряд кнопок, ещё и в два ряда — это сколько же этажей в этом доме?! — изумлённо подумала она. Владимир нажал на кнопку с цифрой двадцать, но это был явно не последний этаж…

Всё это Марина замечала каким-то краешком своего сознания, остальная же его часть по-прежнему оставалась безвольно-загипнотизированной…

Двери лифта мягко открылись, выпуская их на нужном этаже. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

Владимир повернул ключ в замочной скважине и распахнул перед женщиной дверь. Марина шагнула через порог, оказавшись в прихожей, и тут же включился мягкий свет — вполне достаточный для того, чтобы не споткнуться в темноте, и не слишком яркий — чтобы не слепить глаза. Владимир, сняв обувь, прошёл в комнату, зажёг свет и положил ноутбук на стол. Глянув за окно в ночную темноту, он задёрнул шторы.

Вернувшись в прихожую, не дождавшись Марины, Владимир с удивлением застал её на том же месте, где он её и оставил. Молча забрав из её рук сумочку и, бросив её на стоящий у дверей пуфик, Владимир взял за руку и провёл женщину в комнату.

Марина шла, плохо понимая, что происходит: словно это была вовсе и не она, а какая-то безвольная кукла… Живая кукла — которую можно вот так вот просто посадить в машину, привезти к себе домой и делать с ней всё, что душе будет угодно…

Оставив женщину посреди комнаты, Владимир медленно обошёл вокруг Марины, разглядывая её с ног до головы внимательным, изучающим взглядом.

Приблизившись вплотную к женщине, он расстегнул замок молнии на её платье и, стянув лёгкую ткань с тела Марины, отбросил платье в сторону.

Обойдя женщину, он жёстко схватил её за волосы и, оттянув голову немного назад, приподнимая лицо, грубо впился губами в её губы, жадно целуя их и пытаясь проникнуть языком между её плотно стиснутых зубов. Марина инстинктивно упёрлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть его от себя, но Владимир, тут же оторвавшись от губ Марины, тихо проговорил:

— Не-а… — и, крепко обхватив руками её запястья, отвёл руки Марины ей за спину. Отвёл, и тут же отошёл от Марины. Она медленно опустила задранную голову, тяжело дыша от охватившего её волнения и такого резкого напора со стороны Владимира.

Но, странное дело — Марина была не в силах пошевелить руками — они, как были заведены Владимиром за спину, так и оставались там, словно связанные. Как в каком-то дурмане, Марина стояла посреди комнаты, тяжело дыша и коротко вздрагивая на каждом вздохе. Здесь, хоть и была зажжена люстра на потолке, свет был таким же мягким и рассеянным, как и в прихожей, но Марина предпочла бы сейчас оказаться в полной темноте, чтобы убежать, спрятаться хоть куда-нибудь от этого странного, невозможного человека, с такой лёгкостью подчиняющего себе само её существо…

А Владимир, ненадолго отойдя от женщины куда-то вглубь комнаты, вскоре уже вернулся к ней, и Марина ощутила вдруг холод металла на своей коже. Услышав щелчок закрываемого замка наручников, сковавших её запястья, она невольно вздрогнула, и с видом затравленного зверька посмотрела на Владимира, который, обойдя Марину, уже стоял прямо перед ней, без капли стеснения разглядывая полуобнажённую женщину.

Опустив лямки бюстгальтера, он оттянул чашечки и вывалил грудь Марины наружу, по-хозяйски сжимая мягкую плоть ладонями, перебирая её пальцами и постепенно приближаясь к соскам.

Марина, опустив глаза и следя за его руками, ждала, что он вот-вот больно сожмёт соски, но Владимир вдруг отстранился. Проведя самыми кончиками пальцев по её набухшим от возбуждения соскам, он стал нежно, едва касаясь, играть ими, легонько так, словно перекатывая их между пальцами.

Марина застонала, почувствовав, как до боли твердеют её соски, откликаясь на ласки его пальцев, и каким мучительно болезненным становится каждое его прикосновение…

Но, как только с её губ сорвался протяжный стон, Владимир резко и больно сдавил соски, одновременно издав какой-то звериный рык…

Владимир прильнул губами к груди Марины, то посасывая набухшие, твёрдые соски её, словно младенец, то больно прикусывая нежную плоть, теребя её зубами, будто пытаясь растерзать…

Марина тихо стонала, прикрыв глаза и бессильно сжимая скованные руки в кулаки. Никто и никогда не ласкал, не насиловал её грудь вот так — с жестокой нежностью, со страстным упоением вседозволенности…

Взяв женщину за локоть, Владимир подвёл её к столу в центре комнаты. Смахнув небрежной рукой бумаги, лежавшие на столе, он аккуратно положил Марину на стол, лицом вниз… Резким рывком мужчина сдёрнул трусики почти до самых её колен.

Марина коротко вскрикнула: ей показалось, что его пальцы прочертили бороздки по коже её бедер, словно по ним провёл лапой с выпущенными когтями дикий зверь.

Ощутив резкий рывок Владимира за своей спиной, Марина услышала через мгновение, как пуговицы, глухо стукнув, покатились по полу: это мужчина так рванул на себе рубашку, словно освобождаясь от лишних пут…