В паутине любви

Подняв руки, он легко стянул покрывало с Марининых плеч. Оно упало, мягко скользнув по обнажённому телу женщины, и расстелилось под её ногами мягким ковром…

Проведя по её груди кончиками пальцев, коснувшись набухших от возбуждения сосков, Владимир взял в руки палочки и пару резинок со стола.

Одного его прикосновения к её телу оказалось уже достаточно для того, чтобы снова ощутить невозможную просто волну всепоглощающего желания… Сердце Марины забилось часто-часто в предвкушении того, что сейчас будет делать с ней Владимир…

Зажав один из сосков между палочками, Владимир ловко скрепил резиночкой концы палочек, и также ловко скрепил свободные концы. Марина, опустив глаза, внимательно наблюдала за его руками, умело манипулирующими палочками для суши, и лишь тихо вскрикнула, когда палочки, скреплённые с двух концов резинками, больно сжали сосок, а Владимир уже занимался вторым соском, таким же твёрдым и набухшим…

Переводя взгляд на вторую свою грудь, Марина случайно заметила его набухшую плоть, призывно манящую женщину своей твёрдостью и чуть покачивающуюся от движений Владимира…

Закрепив второй сосок между палочками так же, как первый, он, оторвавшись от стола, обошёл Марину, положил руку ей на живот, прижимая к себе, а второй принялся играть её грудью. Едва коснувшись зажатого в тиски деревянных палочек её соска, Владимир стал нежно гладить набухшую и твёрдую эту плоть, обдавая горячим дыханием шею женщины:

— Тебе — нравится? — горячо прошептал он прямо в ухо, почти касаясь его губами.

— Немного больно, — выдохнула она, прикрыв глаза и не скрывая своего желания.

— «Нравится», или — «больно»? — требовательно проговорил Владимир, а губы уже скользили по её уху, обдавая горячим дыханием и сводя с ума неожиданной лаской.

— Нравится, — нервно ответила Марина, злясь на само своё тело, что оно так предательски реагирует на этого невозможного мужчину, на его прикосновения, на его дыхание, на сам его голос… Даже если бы она ответила «нет», это ровным счётом ничего бы не значило: ноги её уже трясло от возбуждения, кожа покрылась мурашками, и сбитое дыхание не оставляло сомнений: ей — нравилось…

— Вот видишь, какая хорошая девочка… — прошептал удовлетворённо Владимир. Его бёдра всё сильнее прижимались к её телу, и она всерьёз опасалась, что вот-вот его возбуждённая плоть проткнёт её тело в самом неподходящем месте… Это оказалось той последней каплей, и Марина, не сдержавшись, принялась двигать бёдрами навстречу ему, неосознанно стараясь пустить его внутрь… Туда, где уже снова всё буквально хлюпало от желания…

— Мммм… Какая же ты… Сучка… — горячо прошептал Владимир ей в шею, и рукой начал слегка подкручивать палочки, словно часовые стрелки, отпуская их, едва отведя немного вниз. Марина застонала, не в силах сдержать эмоции: это был просто головокружительный контраст боли и наслаждения…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ощутив, что ноги предательски подгибаются, грозя уронить навзничь свою хозяйку, Марина, ища опору, выставила руки резко вперёд и упёрлась ими в стол, чуть раздвинув ноги перед Владимиром и прикрывая глаза от невозможной просто неги, поглощающей её сознание…

Он, словно услышав её призыв, тут же вошёл в её влажное, горячее и пульсирующее лоно… Обе руки его тут же опустились на её грудь, и грубо схватили за палочки, притянув их к себе и вниз, вызвав глухой стон у Марины…

От такого жестокого обращения с нежной кожей у неё потемнело в глазах, и в висках словно застучали медные молоточки: казалось, никогда раньше она не испытывала такой бешеной, всепоглощающей страсти, на грани боли и наслаждения…

— Кончай! — коротко, приказным тоном, произнёс Владимир.

Это сработало, как спусковой механизм: Марина забилась в экстазе, издав долгий и протяжный стон.

А он всё глубже и глубже проникал в неё, ускоряя темп. И как только Марина немного пришла в себя, и пелена потихоньку спала с её глаз, Владимир резко сдёрнул палочки с её груди…

Марина вскрикнула от неожиданной резкой боли, и забилась в конвульсиях столь сильных, что даже сознание едва не отключилось…

Внезапно ослабевшая, она едва не упала на пол — ноги от перенапряжения подкосились, но Владимир подхватил её рукой, удерживая на весу, и тут же она ощутила, как что-то горячее и вязкое буквально выстрелило ей в спину, неспешным ручейком стекая вниз…

Опустив обессилевшую Марину на стол, теперь он сам пошёл в душ, предоставив женщине возможность перевести дыхание.

Она почти лежала на столе, уткнувшись щекой в твёрдое дерево, и не могла открыть глаза: настолько сильными были пережитые только что ощущения, и всё тело её охватила внезапно накатившая усталость…

Сознание постепенно возвращалось к Марине, а вместе с сознанием возвращались и обострялись и ощущения: измученные соски нестерпимо жгло, и затёкшие руки, так долго пробывшие в неудобном положении, стало покалывать изнутри…

До её слуха донеслись лёгкие, уверенные шаги. Владимир подошёл к Марине сзади, и положил влажную руку на спину: