В паутине лжи

Переступая через порог собственной квартиры, я почему-то вспомнила грустный взгляд Люси, вышедшей провожать меня к воротам. Гнедой конь занервничал, едва девочка появилась на крыльце, и я списала это на нрав животного и, возможно, любовь Люси к проделкам. На сердце от этого недавнего воспоминания стало грустно. Хотелось искренне помочь ребёнку, быть может, хоть ненадолго развеять ее скуку, вселить уверенность в светлом будущем, научить чему-то. Как жаль, что я задержусь у них недолго.

Выкинув ядовитые мысли из головы, я достала с нижней полки шкафа чемодан и начала собирать вещи. Пожитков, к счастью, было немного: одной поклажи хватит, конь не должен ощутить большой разницы на обратном пути. Закончив со сборами, я залезла в тайник. Кулон матери все ещё покоился там, и мне отчего-то захотелось взять его с собой. Как соответствующий статусу аксессуар пойдёт.

Я зажгла свечу и поставила ее на стол. Отыскала чистый лист бумаги, перо и почти пустую чернильницу. Надеюсь, ее хватит для написания отчета. Что там Стефан просил написать в первую очередь? Характеристику на Курта Редмонда и предположить о причинах его поведения? Точно, именно об этом.

Начала медленно писать. Характер мне показался каким-то отрешённым, холодным, словно он погружён в свой мир и не желает возвращаться в реальный. Так я и написала. Стоит ли говорить о странностям Шанталь и бедной Люси? Упомяну вскользь, с помощью формулировки «ведёт безответственный образ жизни, не заботится об окружающих и запустил поместье». И на всякий случай написала об условиях моей новой работы и том, что мне придётся жить в поместье, что даёт мне больше возможностей для слежки за герцогом. А еще про странное, но пока не слишком подозрительное отсутствие матери Люси. Закончив с отчётом, я оставила чернила высыхать, а сама вспоминала, где могут быть конверты, в который хорошо бы упаковать корреспонденцию.

Стук в дверь удивил меня. Кто бы это мог быть? Вечером, когда я никого не жду? На всякий случай я припомнила заклинание и приготовилась его применить. Тихой поступью подобравшись к двери, я спросила:

— Кто?

— Это я, — так обычно отвечал Моррис, и голос тоже был его. Немного расслабившись, я начала открывать замок и щеколду. Дверь отворилась бесшумно, впуская в прохладную квартиру ледяной воздух, от которого я поёжилась и схватила себя за плечи. Моррис посмотрел на меня недоверчиво, но войти без приглашения не решался.

— Что случилось? — осведомилась я, жестом приглашая его войти.

— Ты пропала, — сказал Моррис, переступив порог, и остановился в коридоре, но снимать верхнюю одежду не спешил. Я закрыла дверь и, наконец, перестала дрожать от холодного воздуха.

— Просто немного задержалась, — пояснила я, как будто все это дело его касалось. Хотя по сути не должна была. Наверное, сделала это только из уважения к его чувствам.

— О подобном оповещают, Селена, — отчитывал меня Моррис, будто бы я нашкодивший ребёнок. Закатив глаза, я сложила руки на груди, и чтобы не начать ругаться, решила немного разбавить обстановку забавным замечанием.

— А ты вместо того, чтобы работать, два дня дежурил у моего дома? — усмехнулась я, но это, к счастью, его не обидела.

— Нет. Возвращался домой, глянул в окно твоей квартиры, а тут свет горит. Я решил, что либо ты вернулась, либо в дом кто-то залез, — объяснил мужчина. Иногда меня очень сильно удивляла его наивность.

— Кто-то залез в дом и зажег свечу, чтобы оповестить окружающих о своём присутствии? — с иронией в голосе переспросила я.

— Хватит, Адель, — отрезал Моррис, не желая поддерживать эту тему. Так и не раздевшись, мужчина засунул руки в карманы, будто бы замёрз, но в квартире в верхней одежде было очень трудно продрогнуть. — В следующий раз не забудь сказать нам, чтобы мы не искали тебя, в управлении в том числе.

— Прошу прощения, — смягчилась я. — У меня дело от управления, в ходе которого возникло непредсказуемое обстоятельство, заставившее меня задержаться дольше, чем я рассчитывала. Я не могла ничего рассказать, даже если бы хотела. Сам понимаешь.

Моррис коротко кивнул и отвёл взор. Подошёл к двери, чуть не задев меня плечом, и коснулся закрытой щеколды.

— Я вообще-то пришел по делу, — кинул он мне через плечо. — Меня беспокоят разговоры, что удается прослушать через шар.

— Поясни, — я нахмурилась.

— Некая Оливия Спенс, как мне удалось узнать после наведения справок, ежедневно требует от Кассано "новых жертв" ради ее собственного исцеления, — путанно объяснял Моррис.

— Может, речь о проблемах с финансами, и женщина хочет от него большей денежной помощи? Услуги медиков, знаешь ли, ого-го, не дай бог заболеть, — пожала я плечами. — Если бы было по-другому, он не занимался бы вербовкой проституток прямо на улице и самостоятельно.

— Логично, но… — Моррис тяжело вздохнул, но не обернулся. Словно собирался уйти как можно скорее. — Как долго тебе придется заниматься другим делом?