В пепел. Шпион

глава двадцать пятая

К полуночи в госпитале все более-менее успокоилось. Тело Скирна осторожно вынесли; Рин, наплакавшись, позволила отвести себя наверх, в комнату, куда вместе с ней ушла и Фэл — и с рессой, и с ребенком все действительно обошлось; Красавчик, послонявшийся под их дверью, в итоге был изгнан и ушел выяснять, что там с нижним входом в потерны… И даже генерал, порвав пополам злополучную фотографию, успокоился. Теперь он сидел на свободной кровати и периодически бросал взгляды в сторону тумбочки, где лежали брошенные обрывки. Сверху — как раз та половина, что с неодетой дамой. И, судя по выражению лица Сорвени, работой своего будущего зятя он начал потихоньку проникаться. Еще чуток — вообще завидовать начнет.

Но лучше всех чувствовала себя госпожа Шарот. Раздобыв где-то другой ножик, она как ни в чем не бывало дорезала грушевый пирог и теперь раскладывала его по тарелочкам. С явным намерением попотчевать им оставшихся в госпитальной палате. Включая генерала, переставшую, наконец, тихо лить слезы Лаис и господина Штанзи, отца Литси, который, по сути, только один и должен был тут сейчас находиться.

— Берите, генерал, — протянула она ему лучший кусочек. — И вкусно, и нервы успокоить помогает.

— Н-нет, спасибо, — Сорвени покосился на вилочку в десерте и отказался. — С моими нервами все в порядке.

— Как хотите, — пожала она плечами и понесла угощение раненному:

— Господин Штанзи?

— Я тоже, пожалуй, откажусь.

— Может, уже расходится будем? — Лаис, понимая, что следующей жертвой тарелочки с пирогом станет она сама, задумала решить вопрос кардинально. — Раз уж тут все прояснилось?

— Разумеется, — не стала спорить бабушка, расшифровавшая все правильно и сама приступившая к десерту. — Как только проясним действительно все.

И поскольку смотрела она при этом на раненного, тот начал ерзать:

— Думаете, еще что-то неясно?

— Ясно. Почти. А будет совсем, если вы, господин Штанзи расскажете, как умудрились заделать ребенка рессе.

— …! — первым с комментарием успел генерал, у которого такие штуки, похоже, всегда были наготове — прям на кончике языка. — Простите, дамы. Но какого?..

— Вот этого, — показала бабушка на входившую в дверь Литси, за спиной которой маячил провожавший ее Роши. — Какого ж еще?

В целом сцена вышла весьма эффектная, оценили все.

— Я не совсем это имел ввиду, — прищурился Сорвени, рассматривая девчонку.

— Мы поняли, — кивнула бабушка. — Но вопрос оказался весьма к месту. И даже точен.

Поймав на себе несколько пересекающихся взглядов, Литси сделала вполне очевидный вывод и посмотрела на отца:

— Про меня спрашивают? Ну так отвечай, чего уж.

— Правду?

— Правду, — девчонка пожала плечами. — У них тут ищейка, Штанзи, что мы теперь скроем?

— А тебе, вообще-то, спать пора, — попытался увильнуть от неприятного разговора раненный.

— Так и есть, — поддержала его Лаис.

— Конечно. Но тогда и вам с расспросами погодить придется. За спиной обсуждать себя я не дам. Так как? Я иду спать и ждем до завтра?

— Штанзи? — вдруг прервала ее бабушка Шарот. — Выходит, он тебе не отец?

— Так вы ничего не знали? — нехорошо глянула она. — Просто поймали, да? Как дурачков?

— Знали, — под шумок в палату со стороны лестницы шагнула Фэл. — Я почти сразу поняла, кто ты.

— Погоди чуток! — прервала ее Литси и ткнула пальцем в потолок. — Расскажи сначала, что там с ней? Ты ведь оттуда, да?

— Да, если ты про Рин, — и, глянув на мнущегося у порога Красавчика, уточнила: — Он тебе все рассказал? Что здесь случилось?

— Ей попробуй не расскажи, — преувеличенно сердито отмахнулся тот. — Вцепилась, как пиявка.

— Угу, — кивнула медичка, ни капли не сомневаясь. — А еще и не соврешь.

— И это знаешь? — прищурилась на рессу та.

— Знаю.

— Ладно. Расскажем все про меня. Но сначала про клушу эту расскажи. Живая она там?

— Не ругайся! — откликнулись сразу в несколько голосов.

— Это понятно, — оценила она такое единодушие. — Говорить-то будешь?

— Все нормально с ней, — не стала тянуть Фэл, по напряженным взглядам сообразив, что интересует вопрос всех. — Спит уже.

— Поговорили? — уточнила госпожа Шарот.

— Да.

— О мальчике?

— А вы как догадались? — вскинула глаза ресса.

— Догадалась вот. Так о нем?

— Да. Ее словно прорвало, только о Пепле и говорила. Считай разом вывалила все, что не успела рассказать с приезда сюда, когда про него вообще не вспоминала.

— Плохое или хорошее? — уточнила пожилая леди.

— Разное. Вперемешку. То смеялась, то плакала.

— А вот это уже нехорошо, когда так качает…

— Госпожа Шарот, — остро глянула на нее ресса. — А вы ведь неплохо понимаете в вопросе. Специально разбирались?

— Разбиралась, да. Когда Шоргуа у меня мужа убили.

— Простите.

— Не за что извиняться. Рада, что хоть кому-то мои запоздалые знания помогут. Сейчас соображу, с чего начать…

Соображала бабушка пару минут, в полнейший, практически благоговейной тишине, а потом начала: