В перекрестье времен (СИ)

Конец этому кошмару положила только усталость исполнителей визга и трелей раскатистого свиста. И произошло это далеко не быстро. Закон толпы исполнил свое предназначение, пройдясь вирусом по всем присутствовавшим, и обрел свое завершение в полном хаосе. Про Петьку уже никто в дальнейшем и не вспоминал. А проведенное на следующий день директорское дознание результатов не принесло. Даже записные доносчики не могли наябедничать по части первоисточника переполоха. Мыши вполне могли самостоятельно сбежать из своей клетки, оказавшейся открытой, ну а паука почти никто не видел. Роба забрал его сразу после включения сирены. И не потому, что заметал следы, а просто классная игрушка была – он и сам побаивался брать его в руки, несмотря на то, что прекрасно знал о его искусственном происхождении. Хотя, судя по цене, это была китайская или таиландская поделка.

Эвелина Кирсановна целых три недели пробыла на больничном, излечиваясь от нервной болезни с каким-то мудреным латинским названием. Никто об этом особо не сожалел, хотя делегация класса и навещала ее с обязательными цветами, якобы способствующими выздоровлению больных. Но главное, Нечаев уже не получал от нее неудовлетворительных оценок, а к доске строгая математичка вызывала его раз в два-три месяца, чтобы хоть как-то вывести совокупную оценку за четверть.

Так что Роба полностью возместил моральный петькин вред и даже с избытком, которого и сам не ожидал.

Глава шестнадцатая

– Чо не рангАешь, забурел что ли? – в разговоре с продвинутым Жекой Роба старался употреблять побольше слэнговых словечек, по части которых тот был большим докой, – опять клаву треплешь, да лытдыбр блогишь в Инете, магл несчастный?

Язык, на котором они общались со своим давним другом, являл из себя жуткую смесь интернет-языка продвинутых юзеров и криминального жаргона.

– Не искри, йцукен! – собеседник на другом конце провода рассмеялся, – рад тебя хеарть. Давно от тебя месов не было. Нет, я уже отлогоффистил и сейчас дутлом юзаю заторчать.

– Реально переобуваешься? – удивился Роба.

– Прикалываюсь, – снова засмеялся Жека, – ты же знаешь, василёк из меня никакой, а в гламурики я никогда не лез.

– Тогда колись!

– Все равно не поверишь. Мента-Барбару по ящику лупидолю.

– Горбатого лепишь?

– Любимой мордой клянусь. Кру пиндосов в очередной раз спасает мир от русских. We will bury you! Голливудский Ыштык!

– Хочу к тебе подъехать.

– Давай, подчаливай…

В переводе на нормальную человеческую речь их диалог звучал бы примерно (некоторые слова непереводимы) так.

– Чего не звонишь, загордился, что ли? Опять по клавиатуре стучишь, да дневник выставляешь в Интернете, подмастерье мага несчастный?

– Не выступай, дружище, рад тебя слышать. Давно от тебя сообщений не было. Нет, я уже вышел из системы и сейчас придурком пробую записаться.

– Меняешь прежний образ жизни?

– Прикалываюсь, ты же знаешь я не припыленный, а тусовщиком я никогда не был.

– Тогда признавайся, чем занимаешься!

– Все равно не поверишь. Сериал по телевизору смотрю.

– Обманываешь?

– Любимым сайтом клянусь. Команда америкосов-морпехов в очередной раз спасает мир от русских. "Мы вас похороним!" – их девиз. Крутой голливудский боевик!

– Хочу к тебе подъехать.

– Давай, жду.

Читатель может избрать и иные варианты, пользуясь приведенным ниже переводом этих специфических терминов.