В переплетении слов (СИ)

— Прошу прощения, комиссар, — негромко кашлянув, привлекла к себе внимание Лили, заставив всех снова посмотреть в сторону дверей, где уже столпились остальные гости и жильцы дома. Поттеры стояли плечом к плечу и до этого момента что-то рассматривали на телефоне Джеймса. Лили с мягкой улыбкой приблизилась к обернувшемуся Скримджеру и скромно опустила глаза. — Я, конечно, не имею никакого отношения к работе полиции. Более того, я, как и все жители Лондона, очень благодарна вам и вашим людям за неустанную борьбу с преступностью. Однако у меня тоже есть работа, и она заключается в помощи людям. Сириус Блэк один из моих пациентов, которого вы, насколько я поняла, намерены использовать для получения информации от преступницы, известной как Беллатриса Лестрейндж. — Лили кивнула в сторону своего мужа, и тот продемонстрировал на своем телефоне прямую трансляцию с камер видеонаблюдения в комнате для допроса. Беллатриса царственно восседала на одном из стульев и безумно улыбалась в пустоту, играясь со своими наручниками. — Спешу уведомить вас, комиссар, о том, что мистер Блэк не может общаться с этой… женщиной по ряду многих причин, одна из которых заключается в том, что Беллатриса Лестрейндж предпринимала целых две попытки убить мистера Блэка. В результате первой такой попытки, сгорел его дом, а сам мистер Блэк провел неделю в коматозном состоянии. После второй попытки его доставили в больницу с сотрясением мозга и ножевым ранением. Подробный отчет об остальных причинах я отправлю вам факсом, если услышанного вам не достаточно. Если же вы продолжите настаивать на своем и вынудите мистера Блэка оказаться в одном помещении с данной преступницей, я обвиню вас в психологическом насилии, и адвокат мистера Блэка вытащит его из допросной раньше, чем вы поймете, что произошло.

Весь вид Лили излучал понимание и дружелюбие, но стоило только коснуться темы обеспечения безопасности ее пациента и друга, как в голосе зазвучал звон стали. Зеленые глаза прожигали насквозь все, на что падал взгляд, а рыжие волосы казались яростным пламенем. Любому, кто видел ее, было очевидно, что Лили будет сражаться до последнего и ее враг падет вместе с ней, не в состоянии даже доползти до своей цели. Вид у Скримджера все еще был решительным, и он по-прежнему не растерял свой боевой настрой. Но рядом с пылающей Лили стоял ехидно ухмыляющийся Джеймс, в дверях замерли хмурый Римус и презрительно скрививший губы Снейп, а за ними наблюдались остальные заинтересованные всем происходящим личности, которые целиком и полностью поддержали бы именно Блэка. Скримджер был в меньшинстве и прекрасно осознавал, что ему нужно было сменить тактику.

— Знаешь, Руфус, они ведь настроены довольно решительно, — с детским весельем произнес Сириус, словно все происходящее было представлением в исполнении цирковых клоунов, а сам Блэк был тем счастливчиком, которому предложили принять участие в этом шоу. — Самое забавное в том, что меня тут тоже никто не станет слушать. Они продолжат делать то, что считают верным. Но я дам тебе шанс реабилитироваться, и для этого тебе нужно сделать очень непростую вещь, Руфус: ты должен нормально, по-человечески объяснить, что именно привело тебя в мой дом в Рождество.

— Этот разговор не для лишних ушей, — медленно выдохнув, все еще сердито, но менее уверенно сказал Скримджер. Однако выглядел он как человек, который был вынужден согласиться на невыгодную для него сделку. Гермиона считала, что раз его дело было столь срочным и важным, как он говорил, то было бы лучше еще при появлении все рассказать. Тем более, насколько понимала девушка, Скримджер сотрудничал с Сириусом и Джеймсом достаточно часто, чтобы знать, как именно они будут реагировать на его командирские замашки. Или же в нем просто жила вера в то, что однажды Блэк и Поттер проникнутся к нему уважением и симпатией, а потому будут исполнять все приказы с полуслова. Хотя подросток внутри Сириуса никогда не позволил бы произойти чему-то подобному.

— Значит, твое дело может подождать, раз ты все еще продолжаешь изображать придурка, — скрестив руки на груди, снисходительно подметил Сириус и неприятно усмехнулся. — Когда твой кретинизм иссякнет, а звание комиссара перестанет так сильно давить на мозг, можешь еще раз попробовать поговорить. А пока, Руфус, выход там же, где и вход.