В переплетении слов (СИ)

— Вам стоит быть осторожнее, — с какой-то печалью негромко заметил Люпин, и Гермиона нахмурилась, чувствуя какой-то важный смысл, скрытый в этих словах, но заметить этот смысл никак не получалось.

— Вы беспокоитесь обо мне или о вашем друге? — несколько растерянно уточнила Гермиона.

— О вас обоих, — мягко улыбнулся Люпин, но во взгляде светло-карих глаз было какое-то напряжение.

Поведя плечом, Гермиона смогла только кивнуть в ответ, не желая продолжать разговор на эту тему. Она знала, что за всем этим скрывалась еще какая-то часть жизни ее незнакомца, о которой они еще никогда не разговаривали. А потому обсуждать это с кем-то другим представлялось неправильным. Пробормотав благодарность за эту недолгую беседу, Грейнджер поспешила покинуть кабинет и направилась в сторону аудитории, в которой должен был пройти ее следующий урок.

Однако назойливые мысли не желали покидать ее голову, и вместо того, чтобы сосредоточиться на занятиях, Гермиона размышляла о словах Люпина и о прошлом своего телефонного собеседника. У нее никак не получалось сложить воедино все факты, которые ей вообще были известны. Гермиона знала, что знакомый незнакомец окончил факультет физики, но почему-то читал лекции связанные с литературой. Он когда-то служил в армии и даже побывал на войне, и Гермиона предполагала, что наркотики и Белла появились в его жизни именно после военной службы. Ко всему прочему, Грейнджер начала подозревать, что ее незнакомец был в какой-то мере известной личностью, раз выступал с лекциями и опасался скандалов со своим участием. Но все это было лишь какой-то незначительной частью и объясняло только его начитанность, но не остальную жизни.

К концу занятий Гермиона совсем извелась от всевозможных предположений и сбежала от Джинни, пробормотав что-то о библиотеке, а сама спряталась от всех в пустом кабинете и быстро принялась набирать сообщение. Но отчего-то любой текст казался глупым и ненужным, какие бы слова она ни пыталась подобрать. В итоге Гермиона решила положиться на удачу и нажала на кнопку вызова. Но с каждым гудком ее желание поговорить именно так, без привычного прикрытия бездушных символов, таяла, подобно первому снегу. Гермиона уже собралась трусливо сбросить вызов, когда очередной гудок резко прервался.

— А я-то был уверен, что после разговора с Римусом ты больше не захочешь со мной общаться, — несколько насмешливо произнес мужской голос. — Помнится, у него всегда ловко получалось убеждать людей в том, что я сумасшедший. Неужели его красноречие в этот раз дало осечку, раз ты решила не писать, а даже позвонила? — с совершенно искренним любопытством спросил голос.

— Я не говорила с профессором Люпином, — толком не зная, зачем, соврала Гермиона, но в ответ услышала лишь скептическое хмыканье, и поняла, что ее очередная попытка скрыть правду провалилась. — Ну да, разговаривала, но только потому что хотела убедиться в том, что с тобой все более-менее в порядке. К тому же профессор Люпин проникся твоей очередной необычной угрозой. Он меня ни о чем не спросил, а я не стала ничего рассказывать. Сейчас я говорю чистую правду, и мне плевать, если ты не желаешь в это верить. Но вообще заверения Люпина в том, что с тобой все хорошо, меня не убедили. Я не знала, что написать, чтобы это не выглядело глупо, и поэтому позвонила. Даже сейчас это будет звучать глупо, но мне просто нужно было услышать именно тебя. И я очень прошу не строить из себя какого-то героя или беспечного мальчишку. Ответь мне честно: как ты себя чувствуешь?

— Черт побери, девочка, ты вообще дышишь, когда разговариваешь? — с отчетливыми смешинками в голосе поинтересовался телефонный собеседник. Гермиона недовольно поджала губы и предпочла оставить это замечание без комментариев, ожидая ответа на свой вопрос. — Со мной действительно все хорошо, но не с моей профессиональной гордостью. Ведь знал же, что нельзя поворачиваться спиной к ненормальным людям, но все равно совершил эту идиотскую ошибку и даже не успел вовремя среагировать, а Белла уже разбила бутылку о мою черепушку. Аластор был бы разочарован! Какое счастье, что он не дожил до этого позорного дня.

— Может, объяснишь по порядку, что именно с тобой произошло? — теряя смысловую нить этого разговора, немного неуверенно попросила Гермиона.

— Ты действительно хочешь знать, или твоя природная вежливость не позволяет тебе послать меня куда подальше? — немного помолчав, неожиданно серьезно спросил ее собеседник.

— Ты позвонил мне в субботу, перепугал до полусмерти, и думаешь, что я теперь просто забуду об этом? Я хочу знать, что с тобой случилось! Я имею право знать об этом! И если ты не расскажешь все, я найду тебя и заставлю смотреть все части «Сумерек». — Гермиона осознала, что именно произнесла, только после того, как услышала в ответ негромкий смешок. Общение с этим человеком определенно сильно повлияло на нее, но это почему-то совершенно не пугало.