В переплёте

Откровенно плохие тексты – это вовсе необязательно мат-перемат. Это и отсутствие чувства языка и стиля, это безвкусица и пустота, это пугающее невежество и плагиат и много чего другого. А. Кузьменков как-то заметил: «Я давно говорю, что скоро у нас литературные награды начнут давать за знание алфавита». Добавим к этому: а за изящную словесность в скором времени начнут принимать ресторанное меню.

На самые разные группы читателей находятся свои писатели. И если читатель отвращается от Улицкой, то ему немедленно предложат что-нибудь другое, но по сути ничем не лучшее. Всё те же косноязычие и пустота. Поэтому по большей части современная медийная литература не может ни научить языку, ни служить делу воспитания и образования. Вольно или невольно эта литература достигает одной-единственной цели: оболванивает своих читателей, прививает им дурной вкус. И уж кому как не учителям словесности стоило бы в первых рядах выступить против катящихся стен, бесчисленного пота и мужских кистей в обручальных кольцах.

Так что же это такое? Кому это выгодно? Зачем нужно всеобщее опрощение и появление пользующихся доверием проводников нужных идей? С одной стороны, это, пожалуй, выгодно родной власти, с другой – геополитическим противникам. Но не будем сбрасывать со счетов и книгоиздателя, который никогда не утверждал, что занимается благотворительностью. Литературные проекты создаются в расчёте на разную аудиторию, но ведь и участники этих проектов должны обладать особыми качествами. Во всяком случае, индустрия не может иметь дело с сомневающимся творцом, который – кто его разберёт? – возьмёт да и сожжёт рукопись в самый неподходящий момент. Индустрии неудобно работать в условиях неконтролируемого развития стилей и направлений, в условиях противостояния разных творческих течений и групп. Проще объявить, что на дворе постмодернизм, что нет ничего абсолютного, а шедевры назначать по мере необходимости. Словом, своеобразию современного литературного процесса поспособствовало единство идеологического с коммерческим.

Понятно, что читателю недосуг разбираться во всех этих окололитературных перипетиях. По старинке воспринимает он всё происходящее всерьёз. Между тем все давно знают, что телевизор обманывает и оглупляет. Никто же не удивляется рекламному вранью, никто не торопится «сникерснуть» и не верит, что «чистота – это чисто Tide». Телезритель понял, что за последнюю четверть века многое изменилось и существует по новым правилам. А вот читатель почему-то знать не желает, что современный писатель – это отнюдь не то же самое, что писатель сто или пятьдесят лет назад; что, как правило, это не инженер человеческих душ, виртуозно владеющий словом, а show-men, отягощённый текстом. Текст для значительной части литераторов становится атрибутом и начинает играть второстепенную роль. На первый план выходит именно авторский образ. И чем ближе образ той или иной группе читателей, тем охотнее ему доверяют и принимают за «своего». Неважно, что на поверку интеллектуал окажется невеждой, патриот – сребролюбивым честолюбцем, а в ироническом детективе иронии отыщется не больше, чем в папской энциклике. Ведь известно, что с иллюзиями не так-то просто расстаться. Собственно на этом и преуспевают манипуляторы общественным сознанием.

Уже в постскриптуме своего письма учитель словесности написал: «Слабо напечатать? Печально. А нет большей беды, чем печаль». Нет, уважаемый преподаватель. Гораздо печальнее, что «мы ленивы и нелюбопытны», что сами потворствуем вырождению любезной Вам чистой русской речи, заигравшись в войнушку и потакая всем подряд, рядящимся «своими», что до сих пор позволяем манипулировать собой, не желаем понимать смысла происходящего вокруг и крестимся только в том случае, когда гремит гром.

Испытание премией

Странная это штука – Нобелевская премия. То вдруг премию мира получает Барак Хуссейн Обама, только что избранный президентом США и ещё не успевший проявить себя ни миротворцем, ни поджигателем войны. То ЦРУ публикует документы о своей причастности к выдвижению на премию по литературе Бориса Пастернака с романом «Доктор Живаго». А то вдруг той же премией по литературе награждают Э. Елинек (2004) – даму, судя по её текстам, страдающую расстройствами психики; или Г. Мюллер (2009), тоже даму и автора, среди прочих, такой книги: «Странный взгляд, или Жизнь – это пердёж в фонаре». Название столь многообещающее, что рядовой читатель поневоле задумается: а вместит ли сознание все эти откровения и смыслы…