В пещерах мурозавра

Коридор пошел круто под уклон, и Нюня теперь двигалась гораздо медленнее. Кое-где она вообще спускалась, как в колодец, упираясь в противоположные стенки ногами и локтями.

Муравьишка посмотрел-посмотрел на нее, а потом обхватил Нюню под мышки, и, хотя никогда и никто не рассказывал Нюне, как муравьи носят своих соплеменников, она поджала ноги к животу, так что стала вдвое короче, и не успела опомниться, как они оказались у какого-то совсем уж узенького тоннеля. Здесь малыш протащить ее не мог. Он двинулся вперед, она, ползком, следом. Тоннель кончился, и они оказались в... теплице. Здесь было влажно и тепло. На довольно ровных грядках росли какие-то переплетающиеся побеги. Нюня остановилась у края этих зарослей, таких густых, что дорогу сквозь них нужно было прорубать. Между тем маленький провожатый бросился прямо в заросли и принялся что-то там делать: сгрызать жвалами и подтягивать лапками. Стоило Нюне отвлечься, и она уже потеряла его среди десятка таких же маленьких, как он, мурашей, работавших на этих грядках. Но едва он вынырнул из зарослей, Нюня сразу узнала его - на нем было какое-то слабо светящееся пятнышко. Мураш подбежал к ней и, не ожидая приглашения, угостил сладкой капелькой. А ведь еще недавно в его зобике не было ничего.

Когда он снова скользнул в заросли, Нюня стала вглядываться, что же едят муравьи - и разглядела: там и сям на плетях висели мутноватые не то плоды, не то конфеты. С некоторой опаской Нюня потянулась, отломила один такой плод, попробовала - очень вкусно оказалось. Еще два плода она взяла про запас и огляделась с грустью. Зря она надеялась, что маленький спаситель ведет ее к Бабоныке или дяде Люде с бабушкой Тихой. Он просто шел работать и простодушно приглашал ее вместе с собой в свой влажный, теплый, сладкий рай.

Когда мураш в следующий раз подбежал к ней, Нюня попыталась подтолкнуть его к выходу, поднесла к его антеннам руки и платье - но нет, в нем ничего не было от собаки: он не желал брать след и не пытался даже сообразить, чего от него хочет Нюня. Множество вещей умел делать этот Малыш, которому было от роду не больше суток, - умел строить и ремонтировать, оказывать первую помощь и возделывать муравьиные растения, а вот этого он не умел. Или, может быть, Нюня не умела его научить, или для того, чтобы научить, нужно было хоть немного знать его язык - язык феромонов, язык запахов - и уметь на нем "разговаривать". Нюня, тяжко вздохнув, втиснулась в узкий тоннель и, бормоча: "Ну, Мутичка, хочешь не хочешь, а нам придется искать их самим", - поползла к выходу.

Выбравшись в более просторный тоннель, где можно было выпрямиться, Нюня задумалась, куда идти дальше, где искать своих.

- Фи-ма-а! - крикнула она, хотя и знала, что ее крик той "толщины", от которой муравьи настораживаются. Все равно она не могла оставаться одна в этом бесконечном подземелье. - Бабуленька-а! Дя-дя Лю-у-да-а!

Из-за поворота вынесся здоровенный муравей и затормозил в нескольких шагах от только что кричавшей Нюни. В первый раз за все время Нюня не на шутку струсила - руки и ноги у нее вспотели и обмякли. И тут мимо скользнул ее мураш, коснулся своими маленькими антенками антенн муравья, и тот, изогнув голову, раскрыл рот, чтобы сглотнуть сладкую каплю, которой угощал его малыш. Потом большой муравей повернул обратно и побежал по каким-то своим взрослым муравьиным делам.

Нюня снова приободрилась.

- Дядя Люда! - крикнула она еще раз, надеясь, что если на ее голос выскочит опять какой-нибудь муравей, малыш сумеет отвлечь его сладкой каплей. - Ти-ха-я-аа!

И вдруг за поворотом появилось пятнышко розового света. Пятнышко росло и приближалось. На стену тоннеля упала длинная безобразная тень.

- Дядя Люда! - крикнула изо всех сил Нюня и, чуть не выбив фонарик, свалилась в его объятия.

Глава 32

Феномены

Никогда, наверное, за свою довольно долгую жизнь, полную потерь, огорчений и радостей, не ликовал так Людвиг Иванович, как в тот момент, когда в конце тоннеля раздался Нюнин счастливый вопль и появилась она сама, а следом смешной мураш, который почему-то трясся.

Держа Нюню в объятиях, дядя Люда смотрел поверх ее головы на это странное явление.

- Он что, с тобой, Нюня?

- Да перестань же! - прикрикнула Нюня на муравья и похлопала его по боку.

- Э, да он меченый! - присвистнул дядя Люда. - На нем меловая метка!

- Ме-етка?! - протянула в крайнем удивлении Нюня и только сейчас, при свете, увидела, что то, что казалось ей белым пятнышком, было меловой меткой "ФФ".

- Так-так, он видел Фиму!

- Ой, и правда! Мурашик, милый, скажи, скажи, где Фима? Скажи своей Нюне!

Но мураш попятился и исчез.

- А бабушка Матильда? Вы нашли ее? - стремительно обернулась к Людвигу Ивановичу Нюня.

Тот развел руками и поник головой. Тихая, появившись следом, проворчала:

- Не надо было в муравейнике вонять своими духами.

Нюня только сверкнула на нее глазами, но ничего не сказала.

- А ты? Ты потеряла ее, Нюня?