В пламени (СИ)

Для них обоих настали трудные времена. Они подбирались к ним постепенно, но неотвратимо, кружили над ними, как стервятники над своей добычей. Джейме сражался с мертвецами - ожившими ледяными трупами, осязаемыми, реальными, - но всего одну ночь. Серсея боролась со своими мертвецами - призраками прошлого - долгие месяцы, долгие годы. И даже несмотря на то, что Джейме всегда был с ней рядом, он не мог точно сказать, когда эта борьба вынудила ее взяться за оружие. Со смерти Джоффри, своего излюбленного сына, о котором она скорбела больше всего, до сих пор в кошмарах укачивая его в своих руках? После смерти отца и побега Тириона, которые сделали ее негласной главой их дома, главной надеждой Ланнистеров - и это при живом брате-близнеце, который был слеп к обрушившейся на нее тяжелой ноше? Или, может, с потери оставшихся детей? С появившейся на горизонте другой королевы - моложе, прекраснее, желаннее для народа, приоритетнее по крови? Или задолго до этого - с брака с Робертом, который до самой смерти любил другую женщину и искал ее в шлюхах и простолюдинках, не обращая внимания на молодую жену? А может быть, и того раньше - со смерти их матери, мудрой и любящей женщины, вынудившей ее в один день обратиться из маленькой девочки в женщину в детском теле, в поддержку отца, заботу для братьев, хоть Тирион и истязал ее сердце одним своим существованием? Впрочем, какая сейчас разница.

- Эурон слишком любит власть, - предупредил ее Джейме, подняв глаза.

- Я и есть власть.

И столько в ней было внутреннего достоинства, столько самоуверенности, столько гордости за свои достижения… И оттого особенно горько было знать, как близка она к тому, чтобы потерять все это - напускное, лишнее, неважное - и представлять, в каком отчаянии она будет, когда это поймет. Своды этого чертового замка давили на него, погружая во тьму, душили в нем надежду. Столько всего видел этот тронный зал – предательства, ложь, смерть, скорбь, казалось, будто все стены пропитаны этим едким коктейлем, будто он проникал внутрь через легкие, отравлял, терзал.

- Каково это было? - спросила она вдруг, усаживаясь на Железный трон. - Бороться с белыми ходоками? Расскажи мне, братец, раз уж ты здесь. Я хочу знать, стоило ли это того.

- Я боролся за тебя и за королевство, Серсея, и выжил. Каково это было? Сложно и страшно, и я видел, как достойные люди погибали за то, чтобы остальные жили. Чего мне это стоило? Жизни - не стоило, как это ни удивительно.

- Меня, - последовал простой ответ. - Это стоило тебе меня. Нас. Нас с тобой против целого мира в шаге от жизни нашей мечты…

Твоей мечты.

- …нашего ребенка, призванного править Семью королевствами.

Все наши дети рано или поздно становились только твоими.

- И как они вознаградили тебя, Джейме? - спросила королева, прищурившись. - Чествовали тебя, как героя? Драконья принцесса была рада тебе? Успел почувствовать на себе ее благосклонность?

- Серсея…

- О, ну конечно же… Конечно же, нет. Она слишком брезглива. Да и вспомнив, как ты обошелся с ее отцом… Кто же это был, братик?.. Санса? Она юна, наверняка выросла в красавицу. И как она тебе? Была ли гибка и отзывчива? - его сестра била наугад, наблюдая за его лицом, стараясь причинить ему боль. - Или нет?.. Ее Тирион оставил себе, на правах десницы и подкаблучника девчонки Таргариен? Тогда кто? Младшая из Старков? Она всегда была невзрачна, на мой вкус, но тебе может и сгодиться…

Джейме горько усмехнулся, покачав головой. Серсея встала с трона, подошла к нему, все еще связанному, стоящему на коленях, приподняла его голову за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

- Северные шлюхи?.. Скажешь - нет? Скажешь, что думал обо мне?

И он ответил коротко:

- Думал.

И не солгал.

- Я бы вернулся к тебе, Серсея, вернулся бы, несмотря ни на что, - продолжал он, и в ее глазах плескались недоверие и обида, но губы едва заметно дрогнули. - Ты знаешь это.

- Ты бросил меня, - процедила она сквозь зубы. - Бросил и уехал, гордый, благородный, довольный собой. Ты столько раз подводил меня, Джейме, тебя столько не было рядом, что я научилась жить без тебя, - на глаза Серсеи навернулись было злые слёзы, но быстро исчезли. - Ты говоришь мне, что отправился сражаться за меня, но сам выпустил мою смерть из темницы и уберёг ее от казни. Готова спорить, что вы ещё и славно провели время вместе, попивая тёплое вино у камина в доме наших врагов.

Вся ее гневная отповедь не имела для него никакого смысла.

- О чем ты? Я не понимаю.

- Конечно, нет, откуда ты можешь знать, - горько усмехнулась она.

Говори, Серсея, пожалуйста, говори со мной. Мы так редко говорили с тобой с тех пор, как повзрослели. Прятались, занимались любовью, больше похожей на войну, утешались друг в друге, но так давно не говорили друг с другом, что уже и забыли, как это делается.

И сестра словно вняла его немой просьбе.