В плену

Уинстер огляделся вокруг, нахмурив взгляд, отчего его брови свелись к центру почти вплотную, со всех сторон на нас таращились люди, что-то шепча друг другу. С таким видом он смотрелся устрашающе, но кто-то более смелый уже выдвинулся в нашу сторону наверняка с той же целью, с какой я сейчас стояла перед ним, пока единственная, удостоившаяся этой чести, а расспросить и получить ответы на свои вопросы хотел каждый.

– Не здесь, – сказал он, схватил меня за локоть и поволок к выходу, я и слова вымолвить не успела, так как он застал меня врасплох.

Его хватка была неприятной, он так крепко вцепился, не уверена, что после не останется синяков в виде отпечатка его огромной ладони. Я еле поспевала за ним, быстро перебирая ногами, как могла на своих шпильках, лишь бы не распластаться на холодном мраморном полу в коридоре суда или, что ещё хуже, на асфальте у выхода, оставив при этом себе ещё и пару ссадин. Мы очень быстро оказались на улице, у входа всё также стояла машина с заведённым мотором, ожидавшая своего хозяина, как будто его не было 5 минут от силы, а не несколько часов, и двигатель даже не заглушался. Интересно, она и правда тут стояла, наплевав на все знаки и указания (и это у суда-то!), или он просто успел вызвать водителя?

Он открыл дверцу передо мной и властно произнёс:

– Садись.

– Но… – Смотрела я на него во все глаза.

Мне не очень-то хотелось оставаться с ним наедине, а если взять в расчёт те обвинения, с которыми он здесь оказался, ещё и мою схожесть с той девушкой – желания всё меньше, тем более он уже не отличился особыми манерами и культурностью, не ограничиваясь всеобщими рамками приличия.

– Тебе нужны ответы? Садись! – раздражённо произнёс он, теряя терпение, готовый уже сам просто прыгнуть в машину и умчать отсюда подальше.

А вот здесь он, конечно, прав, мне нужно было взять у него интервью, и, похоже, это был единственный вариант, как он согласится это сделать. Полагаю, это не без влияния такого факта, что вокруг, как коршуны, кружат другие журналюги, выбегавшие из здания за нами и также желавшие с ним пообщаться, но с которыми не хотел он, поэтому нужно было уносить ноги, пока они не вынесли ему мозг и плохо не стало всем.

Я кивнула и села в машину, прижимая к бёдрам платье, чтобы оно очередной раз не задралось на радость его голодных глаз, которые так и раздевали меня взглядом. Ну, а чего я хотела, надевая такое платье… Он закрыл за мной дверь, обошёл машину сзади и тоже сел по другую сторону рядом со мной. Не дождавшись своего адвоката, который изначально приехал с ним и уже, было, хотел сесть в машину спереди, тянувшийся к ручке двери, он приказал трогаться, и машина резко дёрнулась и помчала вперёд, оставив того беднягу стоять в шоке и непонимании, что же он сделал не так.

– Не слишком вежливо по отношению к тому, кто только что защищал вас в суде и весьма успешно, кстати, – заметила ему я, немного причитая на этот счёт. На что получила незамедлительный ответ.

– Мне кажется, я уже показал, что это не моё лучшее качество, – наплевательски произнёс он, недовольно цокнув при этом.

Что правда, то правда, если оно вообще не худшее, подумала я. Начнём с того, что он без всяких на то разрешений или предложений, или же вопроса ко мне, перешёл на «ты», я эту инициативу не поддержала, закончим тем, как он грубо схватил меня и поволок к машине.

– Ты же наверняка знаешь, что я никогда не даю интервью? – он резко переключил тему, посмотрев с интересом прямо в мои глаза, пытаясь прочитать что-то в них. Я не стала отводить свой взгляд, упрямо смотрев, также оценивая, на него, и ответила:

– Знаю.

– И с чего ты решила, что я дам его тебе? – с ноткой нахальства в голосе снова задал вопрос он.

– Потому что я этого хочу, – сверля его взглядом и изогнув к верху одну бровь, сказала я, решив играть по его правилам и быть такой же наглой. Он хочет проверить, насколько я уверена в себе, и насколько мне хватит выдержки состязаться с ним, так я ему покажу.

Мне показалось, или он усмехнулся, но быстро подавил улыбку, снова приняв серьёзный вид:

– Ты слишком многого хочешь. Я ведь могу прямо сейчас высадить тебя здесь по середине проезжей части, оставив без единого ответа.

– И это знаю. Однако, я здесь, вы посадили меня в эту машину, практически не спрашивая моего желания куда-либо ехать, потому что, видимо, сами хотели этого, а значит, вы ответите на мои вопросы, – произнесла я это спокойным тоном, разделяя каждую часть предложения небольшой паузой и акцентируя внимание на каждом его действии.

– Дерзкий язычок… – с вопросительной интонацией на утверждающе сказал он.

– Приходится такой быть при моей профессии.

Он долго изучал меня с ног до головы, как бы решая, стоит ли тратить на меня своё «бесценное» время. Не очень-то приятный взгляд, подмечу я. А при мысли, что он, можно сказать, видел моё нижнее бельё, пускай и только кусочек, и касался рукой моей кожи слишком высоко, нежели можно позволить едва знакомому человеку, и чего не делал ещё ни один мужчина, даже немного передёргивает.