В плену

Тело словно одеревенело, посылая волны боли в мозг. Я чувствовал каждый мускул натянутым как струну и при этом не мог двигаться. Казалось, что открыть веки такая же адски тяжелая работа как пытаться сдвинуть скалу. Меня охватил ужас. Что задумали эти проклятые эльфы? Неужели детские сказки рассказывали правду?

Слева от меня кто-то запел. С равными промежутками ему начали вторить следующие, выстроившиеся вокруг меня кругом. Их голоса словно имитировали циферблат часов, «включаясь» каждый час новым голосом. От каждого нового звука меня скручивали жгуты боли, а когда круг завершился, я уже ничего не воспринимал вокруг. Спасительная темнота обволокла сознание, и я больше ничего не слышал и не чувствовал. Пока…

– Освободите его. Немедленно! – голос не мой, но я его точно знаю. Ворвался в сознание и вызвал боль. Внутри будто каша вместо мозгов, а тело вообще не чувствуется. Тихий шорох вызывает неприятную рябь эмоций, а громкий голос взрывается в голове как вулкан. Черт, в этот момент я хотел умереть, до того хреново мне было.

– Как ты? Открой глаза, – донеслось до меня сквозь кровавую пелену боли. Пульсирующая и режущая, такая разная и такая разъедающая. Тело напряглось в последнем спазме, после чего резко расслабилось, и я погрузился в темноту, потеряв сознание.

Белое. Что это, снег? Мне не холодно. Приятно. Легкое покалывание пробегает волной музыки по венам. Я чувствую. Чувствую как зарождается жизнь в зеленой почке, как крошится земля под напором проснувшегося семени, как пульсирует сок по мощным стволам деревьев. Я сошел с ума? Или умер? Да и какое мне до этого дело? Все что я хочу – увидеть солнце и согреться в его ласковом объятии.

– Как он? – Из забытья меня вывел голос.

– Вроде оклемался, только никак не хочет приходить в сознание.

– Степень повреждения?

– Девяносто процентов. Клетки мутировали.

– Что говорят целители?

– «До свадьбы заживет». А если серьезно – что шанс выжить у него был один на десять тысяч. Думаю, ваше влияние его спасло. Он, как бы выразиться помягче, сроднился с эльфами. Поэтому отторжения не произошло.

– Слава Высшим! А что насчет восстановления?

– Все зависит от него. Кстати, он, похоже, пришел в себя.

– Где я? – говорившие ненадолго замолчали, а потом продолжили с нескрываемой радостью в голосе:

– Это прорыв!

– Все вам над людьми издеваться, – ворчание.

– Принц, но ведь теперь мы устраним несправедливость и приведем мир в то состояние, каким он должен быть!

– Я вам не разрешал брать на опыты своего слугу.

– Простите, но ваш дядя…

Удаляющиеся шаги. Я опять провалился, на этот раз в глубокий сон. Мне снился мир и я был им. Я не хотел просыпаться, но солнечные блики, прыгающие по моим закрытым векам, разбудили меня. Я открыл глаза и, наконец, увидел мир таким, какой он есть.

Принц посмотрел на меня дерзко и игриво.

– Не надоело?

– Не. Ложись давай, я не намерен терпеть.

– Как скажешь, – он соблазнительно улыбнулся и его глаза азартно заблестели.

– И кто теперь у кого в плену?

– Хм… а разве сразу было не понятно?

Я наклонился и мягко прошелся языком по его длинному и теплому ушку. Мой принц как котенок потерся щекой и замурлыкал, двигаясь чуть вперед, подставляя шею под невесомые поцелуи. Из его рта вырвался тихий стон, полный восторга. Я провел рукой по его спине, поглаживая выступы позвонков, повергая возлюбленного в сладостную негу.

– Мм… – Принц выгнулся и поддал чуть вверх бедра. – Не издевайся. От твоих ласк я теряю голову.

– Так и должно быть… только это еще прелюдия ласк. Я еще даже и не начинал.

– Садист… ммм… сколько же в тебе еще человеческого…

– От этого никуда не деться.

Возле нашего ложа стояла баночка с красками и кисточка. Не каждый раз я использовал ее, но в этот раз решил довести своего возлюбленного до высшего предела наслаждения. Принц брыкался поначалу, но потом милостиво сдался и лег на живот. Каждое прикосновение прохладного ворса вызывало в нем дрожь. Я рисовал медленно и нежно, позволяя линиям струиться плавными завитушками, сотворяя шедевр художественный на теле и чувственный внутри него. Отложив кисти в сторону, я принялся покрывать поцелуями все оставшиеся неокрашенными участки спины, поясницы и ягодиц. Мой принц постанывал в ответ.

– И это еще не все.

– Мать твою!

– Не ругайся, тебе не идет. А теперь ложись на спину.

Покорность движений и счастливая улыбка доказали, что я не зря стараюсь. Еще полчаса эротической работы кисточкой с плавным опусканием вниз, спиральные линии по члену и обведение яичек, и мой принц закончил, выгибаясь дугой и выкрикивая мое имя.