В плену бессмертия

А потому единственным вариантом разобраться в ситуации был парнишка, и Герину ничего не оставалось, как применить остатки силы, дабы вырвать горемыку из лап смерти. Благо энергии на такое простое воздействие Проклятому вполне хватало. На пике своей силы он даже мог исцелять даже смертельные раны, не то что подобную мелочь, хоть подобный расход магической мощи был весьма несвойственен природе Хаоса.

«Я ведь слуга демона, а не архангела», — хмыкнул про себя Герин, ловко воздействуя на магические потоки, очищая тем самым тело неизвестного юноши от заразы и стягивая раны грубыми рубцами.

Когда дело было сделано, Герин еще раз подошел к алтарю, и изучил все очень внимательно. Он пытался найти остаточный след перехода, понять на что именно была истрачена мощь Регалий. Ведь их совокупной энергии хватило бы, чтобы вытащить Зарукки из Бездны прямиком сюда, и они попросту не могли испариться из-за того, что Порталом воспользовался какой-то смертный.

Нет, скорее всего «Аркарат» и другие артефакты Бездны все еще где-то в этом мире. Просто из-за возмущения сил они переместились в пространстве. Но это ничего. Главное — до них еще можно добраться.

Либо следует искать аналогичную замену, подумалось Герину. Ведь он не собирался путешествовать с проклятым Глазом вечно. Нестареющий скиталец хотел свободы…

Юноша, попавший в чужой мир, начал приходить в себя спустя двадцать минут. Сначала он застонал, а потом попытался встать на ноги. Герин безразлично стоял неподалеку. У слуги Бездны накопилось немало вопросов…

* * *

Еще до того как открыть глаза, Макс в полной мере оценил свое паршивое самочувствие. Голова трещала, кости ломило, а дышать было трудно. Болело абсолютно все, но Сиркин возрадовался, что все же сумел прийти в себя. Очень смутно он помнил снившийся ему кошмар: здоровенного кото-крокодила, мерзких мохнатых жуков, два трупа, один из которых неожиданно ожил. «Ну Динаев, ну сука, ты у меня еще за все ответишь!»

Первое, что увидел студент, открыв глаза, был все тот же куполообразный потолок с большой трещиной по центру. Кошмар продолжался, и Максим не мог в это поверить. Взглянув на собственное тело, он обнаружил себя голым и со следами крови на теле, а неподалеку лежала мертвая девушка в странных доспехах. Ее меч покоился здесь же, всего в нескольких шагах.

Неожиданное воспоминание ошпарило Сиркина, и он как мог вскочил на ноги. Последнее, что он помнил перед тем как вырубиться — жуткий красный глаз, горящий раскаленным углем в ночи. И принадлежал он мертвецу, из чьего тела Макс и вытащил клинок.

Незнакомец стоял всего в двух метрах от Сиркина, и вид у него был жуткий. Правый глаз пылал уже не так ярко, но неестественная краснота все еще заметно выделялась на общем фоне. Но и она блекла, если взглянуть на рваную рану в груди, сквозь которую были видны изуродованные органы и осколки ребер. Макса чуть не вырвало, а еще он отчетливо понял, что с такими увечьями не живут.

Медленно он начал пятиться, и в этот момент «живой мертвец» заговорил. Язык его был непонятен и странен. Сиркин мог бы поклясться, что никогда ранее не слышал таких певучих нот. Пусть полиглотом он и не являлся, но на Земле подобным диалектом не разговаривал никто. Скорее от испуга, чем по необходимости, Максим ответил на русском:

— Эй, я не знаю, что тут происходит! Если это розыгрыш, то у вас, ребятки, все получилось! Клянусь, что не буду писать никаких заявлений. Даже на Динаева! Поиграли и хватит!

— Хва… ть…т… — попытался повторить человек с развороченной грудью, но получилось у него не очень. И тогда на его бледном, вытянутом лице прорезалось раздражение. Он быстро подошел, и не смотря на все попытки Макса отстраниться, крепко схватил студента за плечи.

Хватка у него оказалась поистине железной, и Сиркин совсем не по-мужски взвыл. Всеми силами он пытался высвободиться, но все было тщетно. Тогда он умоляюще посмотрел на незнакомца, и в этот момент карие глаза студента встретились с красным зеркалом безнадеги, пульсирующим в правой глазнице «живого мертвеца».

Что произошло потом, Макс с точностью сказать не мог, но ему показалось что его начало засасывать в этот багряный омут. Перед глазами стали проплывать образы и картины, формирующиеся в бесконечный поток информации. Все это длилось не больше одной минуты, но парню показалась, что прошла целая вечность. Он стоял, застыв словно статуя, не в силах ни пошевелиться, ни даже моргнуть. Когда все закончилось, тело само рухнуло на колени, а голову начало ломить от жуткой боли, словно накануне Сиркина огрели по затылку арматуриной.

— Ч-что это было? — морщась, спросил Максим, судорожно растирая виски и переносицу.

— Так ведь лучше, верно? — осведомился незнакомец без всяких эмоций.

Максу сперва показалось, что «оживший мертвец» заговорил по-русски, но сосредоточившись, он понял, что это не так. Просто студент неожиданно начал понимать ту певучую речь, которой совсем недавно к нему обращался незнакомец. Словно знал ее с рождения, мыслил ею всю жизнь.