В плену его желаний

На последнем этаже одной из элитных высоток нашего города вышел из лифта. В кабинете с места подскочила секретарша, но я приложил палец к губам, девушка послушно и тихо села обратно, глядя на меня перепуганными глазами.

Толкнув с ноги дверь так, что она громко ударилась о стену, злой до безумия вошёл в кабинет человека, из-за которого я потерял месяц своей жизни в камере. Из-за которого моя девочка оказалась в больнице.

— Я ждал тебя, — смотрит прямо в глаза Семён Михайлович. — Этот разговор рано или поздно должен был состояться. Я говорил ей, но твоя мать, — он хмыкнул и в приглашающем жесте махнул рукой. — Такая же упрямая, как и ты. Максим, ты знаешь, как сильно ты на нее похож?

— Знаю, — не торопясь садиться, ответил мужчине.

— Садись, спесивый мальчишка. Разговор будет долгим. Ты ведь за этим сюда пришёл. За ответами.

Девушка в белой блузке и юбке до колена, подчёркивающей каждый изгиб её тела, грациозно наклонившись, продемонстрировала пару лишних расстегнутых пуговиц и красивую грудь в кружевном белье. Во рту моментально пересохло, в штанах стало тесно. Она расставила кофе и, получив довольную ухмылку от шефа и голодный взгляд от меня, покинула кабинет.

— Слушаю, — не торопясь прикасаться к чашке, напряжённо смотрю на Карпова.

Он тяжело вздохнул и как-то вмиг стал на десяток лет старше.

— Ты знал, что мы с твоей мамой практически ровесники? Я старше всего на два года, — начал он свой рассказ, который уже мне не нравится. — Мы познакомились, когда она заканчивала школу, а я влюбился без памяти в кареглазую упрямую брюнетку. Пару месяцев она меня динамила, ведь кем я был? Студентом без гроша за душой, а за ней такие парни бегали… — Семён Михайлович потёр переносицу, отхлебнул из чашки успевший остыть кофе и продолжил: — Но она сдалась, иначе и быть не могло. Производить впечатление на женщин я умел. Прямо как ты сейчас, — мужчина вдруг улыбнулся. — Макс, это было безумное время. Днем мы учились, а ночи… Это было потрясающе, пока в один прекрасный момент она не встретила твоего отца. Твоя мама никогда его не любила, ты знаешь?

Молчу. Догадка, что уже поселилась в моей голове, абсолютно не нравится. Да ну нахуй?! А Карпов тем временем продолжает свой занимательный, через чур откровенный рассказ:

— Но её родители, твои бабушка с дедом, вцепились в перспективного бюджетника, который «гораздо больше подходит их дочери». Ей выставили условие. Твоя мама не смогла им противостоять. Родители Эдуарда тоже оказались весьма рады такой невестке, не зная, что она выходит замуж за их драгоценного сынка беременной от другого.

Внутри меня рушится целый мир от каждого произнесенного слова, а он все продолжает говорить:

— Эдик не дурак, узнав об этом, быстро посчитал и понял, что ребёнок не его. Но он любил твою маму и решил, что сможет принять и воспитать тебя, как своего, а потом она родит ему ещё. Но утончённая, воспитанная в культурной семье девушка так и не смогла забеременеть второй раз. Она проходила горы обследований, которые показывали, что причина не в ней. Эдуард злился, но сделать ничего не мог. И принять ребёнка от другого мужчины тоже так и не смог.

Мои пальцы сжались на сидении от стула так, что заскрипела дорогая кожа.

— Тогда он решил сделать из тебя себя, пытаясь навязать правила, образование и прочее. Но ты упрям и сломать тебя не вышло. Итог: вы не общаетесь и практически ненавидите друг друга.

Молча, в полнейшей прострации достал сигарету, уже почти прикурил, но в последний момент вспомнил, что я в помещении. Не в своем. Вопросительно глянул на хозяина кабинета, тот согласно кивнул.

— Кури. Тебе сейчас не повредит.

Карпов поставил передо мной идеально чистую пепельницу и пару стаканов, наполнив последние отличным дорогим виски.

Закурив вторую сигарету подряд, я пытаюсь просто прийти в себя, переварить полученную информацию. Мама родила меня рано, я знаю. Когда-то она была единственным человеком, кто меня любил, но постепенно ссоры с отцом и мой тяжелый характер отдалили нас друг от друга. Но что бы все было вот так?! Я всегда считал Карпова не то чтобы врагом, но точно не другом. В то время, когда я защищаю закон, он его нарушает.

— Максим, — прервал он мои размышления. — Я не желаю тебе зла. Никогда не желал. Я аккуратно помогал тебе вставать на ноги. Незаметно старался быть рядом.

— Поэтому натравил на меня своих горилл в прошлый раз? — спросил отрешенно, пытаясь переварить только что услышанное.

Не выходит! Никак, блядь, не получается!

— Чтобы ты хотя бы на время ушел с дороги и не лез в это. Словами ты не понимаешь, пришлось действовать жестко, — мужчина залпом выпил содержимое своего стакана. — Езжай домой, Макс. Все это скоро закончится, и мы вернемся к обычной жизни. Лезть в твою я не собираюсь, навязываться с дружбой тоже. Слишком много дерьма было между нами за последние несколько лет. Но я прошу тебя, помирись с мамой. Хотя бы просто поговори. Расскажи, что у нее будет внук. Ксюша у тебя большая молодец. Береги ее. Второй такой ты не найдешь. С твоими-то замашками, — усмехается он. — Езжай.