В плену их желаний

Застёгивает ширинку на джинсах, поправляет волосы, набирает что-то в шприц.

Перед тем, как ощутить привычный холодок иглы, обессиленная Ханна краем глаза замечает невероятно дружелюбный столп огня.

Глава 10. К истокам… и обратно

Они думают, что она спит и не тревожат.

Но нет. Ханна прислушивается к разговорам вокруг и ждёт.

Чему её Алекс и научил, так это быть осторожнее и не принимать помощь от не пойми кого.

Да, её каким-то образом вытащили из лаборатории.

Драконы.

Даже без сил, этих существ сложно с кем-то спутать.

Да, её долго куда-то везли, долго что-то нудное обсуждали (это всё перемежалась с красочными снами, а снилась ей «Магнолия», словно она была обетованным краем, утерянной и вновь обретённой Атлантидой, Авалоном и… что там ещё есть такое эдакое?).

После всего её уложили в постель, клали на лоб компресс, взволнованно охали.

И – засада, чёрт возьми! – ни на шаг не отходили.

По голосу она узнала Равена… и даже Лисоньку. Или у неё галлюцинации?

Вот и кто знал, что Ханна настолько привязалась к этой рыжей девочке? Даже её тонкий голос чудится посреди всего этого вертихвостого кошмара.

Пока открывать глаза не вариант, есть время подумать о насущном.

Перво-наперво план такой: улучить момент, когда её оставить одну, осмотреться и сбежать.

У неё теперь нет способностей – об этом не стоит забывать.

Может быть, как-то по-быстрому избавиться от ребёнка?

Ей в голову приходят совсем уж тёмные образы, но вполне логичные: найти нож, вырезать этот адский плод, обрести способности, сгенерировать, принять облик кого-то как можно более невзрачного…

Ханна незаметно облизывает губы и сдерживает слёзы за закрытыми веками.

Ребёнок. В ней ребёнок. Какая жуть.

Но это её ребёнок.

Боже, она будет ужасной матерью…

Будет?

Да, глядя правде в глаза (кто это выражение вообще выдумал?), не зря её не взяли в наёмники.

Она даже себя пырнуть не может, не то что кого-то ещё.

Самореализации ноль…

Маленькая, потерянная шлюха в чужом доме.

– Почему притворяешься спящей? – бархатный голос пробирает насквозь, Ханна вздрагивает – хорошо, что не вскрикивает.

Приходится открыть уже вполне обычные глаза. И столкнуться с тёплым, внимательным взглядом.

– Здрасте! – тянет Ханна. – Ты очень видный мужчина. Хочешь меня?

Ангус едва заметно поднимает бровь, отворачивается от неё, словно чтобы не выказать слишком явное призрение и представляется.

Ну а что? Это от стресса она! Растерялась!

Ханна поднимается.

– Где я? Что происходит?

– У меня в гостях. Тебе повезло: твои друзья стали моими друзьями.

Кто так вообще разговаривает?

– Друзья? – Ханна произносит это так, словно слово незнакомое, на другом языке и она совершенно не понимает, что оно значит, а потому опасается (ха), что сказала «дерьмо» в приличном обществе.

– Лис, Равен, Агния.

Ханна с трудом улавливает связь, но да ладно. Она морщится. Затем лицо её светлеет.

– Приведи её сюда, я про Лисоньку! Хочу говорить со своей служанкой!

Ангус садится на кровать, перекидывает ногу на ногу и окидывает Ханну скучающим взглядом.

– Теперь она служит Равену, сейчас ночь, я не хочу будить его, чтобы спросить разрешения. Не думаю, что это так важно…

Ясно. Она просто ему не понравилась. Видала Ханна таких. Она буквально закипает от злости и не выдерживает:

– Я беременная женщина! Меня нужно беречь! Я оказалась в незнакомом месте, после того, что со мной было! И прошу всего лишь увидеть подругу! Подругу, Карл! Чтобы успокоиться и понять, что за дверью не выстроилась очередь из насильников.

Она даже чувствует, как по щекам текут слёзы.

Ангус поднимается и отходит от неё.

Такой высокий, величественный и красивый, в нём есть какие-то благородство и породистость.

– Ты была в лаборатории моего врага, насколько я осведомлён – ты ушла туда сама с неким Алексом. Я спас тебя. Разве этого недостаточно для доверия? Для того, чтобы уважать чужой сон? Сон тех, кто тебе помог? И Лис ты назвала не подругой, а слугой. Если же она тебе подруга, хорошо, я распоряжусь – вы увидитесь.

Ханна от расстройства едва ли не топает ножкой и валится назад на кровать.

– Я не знаю, зачем меня якобы спасли! Это подозрительно.

Этот чёрт (дракон, ладно, она не дура, дракон) ничего не отвечает.

Лис ждать долго не приходится, она вбегает почти сразу же – и Ангус оставляет их одних.

Бывшая помощница и служка рассказывает всё, как на духу, и Ханна очень скоро успокаивается.

Словно в старые добрые времена они ведут долгие разговоры о подробностях своих злоключений. Только Алекс – запретная тема. Ханна старается не думать о нём и пытается больше вызнать о надменном драконе, на которого здесь все едва ли не молятся.

И что он вообще против неё имеет?

***

Это весьма странно признавать, но Ангус не видел женщины невыносимее, даже если делать скидку на беременность.

С тех пор, как Ханна здесь появилась, она только и делает, что предъявляет претензии, вгоняет всех в краску и ищет приключения на задницу.

– Я хочу уйти, – вот опять.

Они в кабине Ангуса, он работает, она сидит на столе, как дурная кошка.

– Я уже сказал, что не могу отпустить тебя, потому что тебе не доверяю.

Она шипит: