В плену красной Луны

Действительно, она наблюдала за мужчинами, когда они с видимой небрежностью перебирали свои четки и почти беззвучно бормотали молитвы, управляя ногами своими мехари и бдительно оглядывая окрестности. Вероятно, здесь, в пустыне, Бог ближе, чем где-либо в другом месте.

Она очень хотела бы понять Аркани, его душу, его сердце. Вначале ей казалось, что это будет легко, ведь сыны пустыни ведут простую суровую жизнь на границе человеческого существования. Постепенно она поняла, что это очень сложные люди. Скромная суровая жизнь ставит свои правила, которым не так-то легко следовать.

— Аркани?

—Да?

— Ты ведь думаешь, что я смогла бы этому научиться?

— Да.

— Но ведь это будет нелегко.

— Нет.

— И я должна буду проявить терпение.

— Да.

— Но и ты должен будешь проявить терпение.

— Да.

Над горизонтом, темной волнистой линией, поднялась громадная красная луна. Дезире уставилась на нее, как на чудо.

— Красная луна, — прошептала она. — Такую красную луну я вообще никогда не видела.

— Таллит техуоре, луна краснеет, потому что видит нас обоих здесь внизу.

Его смех раздался откуда-то из темноты. Рядом с ее ухом прошелестели песчинки, чуть дальше засопели дромедары.

— Будет песочная буря.

Она вздрогнула.

— Итак, для нас красная луна нехороший знак.

— Знаки не всегда однозначны. Путешественнику в пустыне этот знак говорит, что может быть песочная буря, сомневающемуся — что где-то есть надежда.

— А что он говорит нам? — спросила она, затаив дыхание.

Она услышала, как он поднялся.

— Что он говорит тебе, я не знаю. Мне он говорит, что я должен сохранять бдительность.

— Ты просто так убил Менахила, — произнесла она холодными губами.

— Не просто так. Он напал на тебя, хотел тебя убить. Ты находишься под моей защитой. Тот, кто нападает на тебя, нападает и на меня. Я не только имел право его убить, это было моим долгом.

— И ты это сделал, — чуть слышно прошептала Дезире.

— Для него было честью умереть от моего меча, потому что он потерял свое достоинство, напав на тебя. Ты можешь не упрекать себя, мы, имаеры, воины, но у нас есть свои правила, мы все научились убивать мгновенно. Он не страдал.

— Ты хочешь меня этим утешить. — Она подавила рыдание.

— Нет, ты должна понять.

Она коснулась в темноте его руки.

— Но я не понимаю.

— Ты не можешь, потому что остаешься пленницей своего мира. Ты обязана понять, если хочешь узнать наш мир.

— Я никогда не пойму войну и смерть.

— Иногда это необходимо. — Он снова опустился на песок рядом с ней. — Дело не в том, что я не уважаю чужую жизнь. Наоборот, суровая жизнь в пустыне предписывает также суровые правила. Без них мы не смогли бы здесь выжить.

Дезире нацарапала пальцем знаки на песке, не видя их. Если это ее мысли, то они такие же путаные, как клубок змей.

— Ты говоришь, что если он напал на меня, то этим напал и на тебя. Но ведь я чужая для тебя, пленница. Я даже не принадлежу к племени туарегов, а Менахил был туарегом. Разве моя жизнь более ценна, чем его?

— Я вижу, ты совсем ничего не поняла. Речь идет не о том, принадлежишь ты к племени туарегов или нет. Вообще-то никто из нас не употребляет это слово.

Она взглянула на него сквозь темноту.

— Разве не так называют твой народ?

— Так говорят арабы, оно означает «отверженные». Мы живем здесь, вне мира людей. Покинутые Богом. Мы сами называем себя имухары, Бог не оставил нас. Он позволяет нам выжить в пустыне, потому что дал нам острый ум, ловкость и отдал нам пустыню. Пустыня очищает душу. Нигде Бог не близок так, как здесь. Поэтому мы никогда не будем покинуты.

— Все это действительно очень сложно. Я думала, что жизнь в пустыне простая, примитивная.

— Так думают те, кто ничего в этом не понимает, — рассердился он.

Дезире замолчала. Затем снова подняла голову.

— Аркани, кто я для тебя? Пленница? Рабыня? Заложница? Непрошеная гостья? Обуза?

Мужчина тоже некоторое время молчал.

— Это очень прямой вопрос, — ответил он наконец, — и очень невежливый.

Он поднялся и тихо пошел прочь. Дезире сочла это также очень невежливым.

— Проклятие, Аркани, — прошептала она гневно, — почему мы не можем понять друг друга?

Глава 25

Сильная песчаная буря разразилась почти сразу. Сначала солнце позади них спряталось за желтым покрывалом, потом на небе осталось только молочное пятно. Дромедары забеспокоились, заревели и бросились на землю.

Аркани остановил караван.

— Тезакей, тезакей! — закричали мужчины.

На душе у Дезире стало совсем неуютно. Аркани был прав: ничего она не боялась больше, чем непредсказуемых сил природы. Однажды проклятая песчаная буря чуть было не стоила ей жизни. Красная луна — это дурное предзнаменование.