В плену Левиафана

Как бы ни напрягал он память, вспомнить так и не удалось. Да еще эта боль в плече — откуда она? Должно быть, Алекс бросился следом за теми двумя, но поскользнулся, ушиб плечо и потерял сознание. Как долго он находился в беспамятстве? Если судить по снегу, налипшему на лицо и одежду, — довольно долго. И счастье, что он не свалился вниз, в ущелье. Счастье, что он не замерз насмерть. Нужно подниматься и идти…

Куда?

Последнее, что зафиксировалось в мозгу, — спина того парня, что поднял руку, приглашая последовать за ним. Значит, он видел Алекса. Но не посчитал нужным вернуться, поинтересоваться: что же произошло. Как здесь, на пустынной, мало приспособленной для прогулок тропе оказался человек? Куда он направлялся? Алекс бы так не поступил. И никто из знакомых Алекса так бы не поступил. А уж тем более военный, призванный защищать мирное население в час опасности. Кто были те двое и почему они не вернулись за ним?

Алекс теряется в догадках.

Почему здесь вообще оказались военные? Потому что идет спасательная операция.

И эта операция как-то связана с ним. Ну да. Вчера ночью Алекс получил сигнал о помощи, его послал Лео, метеоролог. Потом был путь на вершину, телефон Кьяры, найденный в снегу, пустой и мрачный дом. Почти пустой, если не считать его обездвиженного хранителя по имени Себастьян. Дом накрыло лавиной, ее отголоски дошли до К. — вот чем объясняется присутствие военных на тропе.

Но они повели себя алогично.

Или они — не те, за кого их принял Алекс.

Он упустил что-то важное. То, о чем не хочется вспоминать, но все равно придется вспомнить: тело Джан-Франко — в ванной на втором этаже. Если перевернуть один из маленьких снежных торнадо, он будет выглядеть точь-в-точь как Джан-Франко, чьи сведенные вместе ноги и широкие плечи образуют что-то вроде равнобедренного треугольника.

Конечно, это весьма приблизительный треугольник — из-за мертвой головы, которая покоилась на полу душевой кабинки. Голова здесь — совершенно ненужный элемент.

Голову Алекса тоже можно считать ненужным элементом, она плохо соображает. И хранит в себе множество ненужных вещей и неясных воспоминаний. Прежде чем Алекс был разбужен метелью, ему снился сон. Обычно сны продавца рубашек выглядят так же уныло, как и его работа. И так же мало населены, как и магазинчик, в котором никогда не бывает столпотворения. В снах Алекса навещают лишь те, о ком он думает чаще всего, — сестра, родители, комиссар Рекс и его напарники, кое-кто из горожан, Джан-Франко, Ольга. Да еще девушки, крутившие с ним любовь: у них одно лицо на всех. Да еще Лео, он так долго занимал воображение Алекса, что его появление в снах совершенно неудивительно. Никто из персонажей Алексовых снов не летает, никто не глотает шпаги и не показывает карточные фокусы. Чем конкретно заняты Лео, Кьяра и все остальные, Алекс сказать не может, наверное, тем же, что и в реальной жизни: Лео наблюдает за погодой, Кьяра — за психопатами, Джан-Франко — за порядком в баре, Ольга — за порядком на столах. Девушки катаются на сноубордах и на самом Алексе (и тогда в снах появляется робкая эротическая составляющая). Ну а Алекс находится в непосредственной близости от своего товара: раскладывает рубашки по полкам, вяжет узлы на галстуках (он большой мастер вязать самые разнообразные узлы), сверяет артикулы. Да-да, вот такие бескрылые у Алекса сны! Но, как ни странно, именно рубашки вносят в них существенное разнообразие. Любую из сновидческих рубашек, переселись они в действительность, Алекс купил бы первым: из-за удивительной, постоянно меняющейся расцветки. Из-за фигурок людей и животных, которые перемещаются от воротника к рукавам и дальше — к передним планкам. В этих постоянных перемещениях присутствует тайный смысл, и — если бы Алекс был чуть поумнее — он обязательно разгадал бы его.

Рубашка может обернуться змеей, а может — китайским драконом или каким-нибудь другим невиданным существом, ему самое место в средневековом бестиарии. Рубашки — морские колокола и рубашки — летучие голландцы, рубашки — карточные валеты и рубашки — ярмарочные аттракционы — список можно множить и множить. Однажды ему явилась рубашка, из рукава которой выглядывала белокурая головка Мэрилин Монро. Но показаться полностью Мэрилин не пожелала, отчего Алекс даже расстроился.

В его нынешнем, предшествовавшем снегу, сне не было никого из знакомых. В нем не было Мэрилин, китайских драконов и рубашек тоже.

Зато был свитер.

Алекс хорошо помнит этот свитер, толстый и грубый. И еще — солдатскую пилотку, засыпанную песком. Такого песка в окрестностях К. днем с огнем не сыщешь, это песок совсем другой страны. И даже другого континента: все песчинки мелкие, с красноватым отливом.

У снега, который он безуспешно пытается стряхнуть с лица и ладоней, такой же оттенок.