В плену надежд

— А зачем? Помочь ты бы не смогла, а сочувствие и жалость мне были не нужны.

— Зря ты так! Может, и не смогла бы, но попыталась!

— Поэтому и не говорила! Еще и ты вляпалась бы в проблемы!

— Ладно, что было, то прошло! Как сейчас дела? Вижу, с Андреем все серьезно?

— Да, наверное. Мне с ним очень хорошо.

— Ключевое слово — наверное! Ну да ладно! Дело ваше.

А ведь она права, я не задумывалась о дальнейшем. Андрей тоже ничего не говорит, может он и не видит ничего серьезного в будущем. Это отдает больным уколом в сердце. Но думать об этом сейчас я точно не буду.

Дальше мы болтаем о пустяках, Наташа рассказывает о том, как они отдохнули в свадебном путешествии, и другие смешные истории. С ней невозможно не смеяться. Особенно сейчас, когда она просто светится от счастья. А ведь она не всегда была такой. Я точно знаю, что раньше она просто притворялась уверенной в себе сучкой. Глаза ее были совсем другие. Сейчас же она излучает радость, и хочется тоже погреться от тепла этой улыбки, а беременность сделала ее еще более женственной и красивой.

Мужчины возвращаются, и мы собираемся уходить. Время уже позднее, Наташа откровенно зевает, жалуется, что теперь готова засыпать после «Спокойной ночи, малыши!»

Мы тепло прощаемся и выходим за дверь. У подъезда нас встречает охрана, провожает до машины. Это напоминает, что опасность все еще существует, враги притаились, и могут проявить себя в любую минуту.

Глава 28

Подъезжаем к дому. Соня задремала у меня на плече. Какая она сейчас красивая. Хочется скорее оказаться в постели. И даже если моя девочка сразу уснет, это не страшно. Я разбужу ее рано утром и буду долго любить. Секс утром — самый сладкий.

Останавливаемся на стоянке, не хочется будить мою красавицу, но приходится.

— Просыпайся, соня! — зову ее и целую в щеку.

— Меня так зовут, но я не соня! — шепчет она. Трет глаза, зевает.

— Мы приехали.

— Я поняла, — открываю дверь, около нее ждет охранник. Впереди стоит еще один. Выбираюсь из машины, помогаю выйти Соне.

Мы успеваем сделать несколько шагов, как вдруг мои ребята один за другим падают, как подкошенные. Пока до меня доходит, в чем дело, успеваю пригнуться и затолкать Соню за стоящую поблизости машину. Рядом вспарывают снег несколько пуль. Звука выстрелов не слышно, значит оружие с глушителем. Соня смотрит на меня с паникой, пытаюсь ее успокоить:

— Тихо! Сиди здесь!

— Ты куда? — цепляется она за рукав.

— Пока никуда, — нащупываю пистолет, достаю его, передергиваю затвор. Выглядываю из-за машины — вижу промелькнувшую тень. Не хочу стрелять впустую и привлекать внимание. Выбираюсь из своего укрытия и перебегаю за соседнюю машину. Замечаю еще одного из моих ребят. Он тоже пытается выследить нападающих, оружие держит наготове. На нас снова сыплется град пуль. Мы стреляем в ответ. Слышим вскрик за одной из машин, мат, и снова выстрелы. Разделяемся с моим парнем, загоняем оставшихся гадов в угол стоянки. Их трое. Главное, уводим их подальше от места, где спряталась Соня. Один из них точно ранен, потом пулю получает и второй, он падает, оставшийся оглядывается в панике, понимает, что зажат в угол. Он нужен мне живым. Оружия у него уже нет, поэтому подхожу вплотную, бью в челюсть, он бьет в ответ. Бросаюсь на него, заваливаю на грязный асфальт, подбегает мой охранник, помогает скрутить руки.

Только собираюсь бежать к месту, где оставил Соню, как слышу сзади ненавистный голос.

— Привет, Андрей! — разворачиваюсь, и все внутри замирает. Сомов — гад, собственной персоной. Держит Соню за волосы, а в висок ей упирается пистолет, — вот мы с тобой и встретились! Положи медленно оружие, и подними руки вверх.

Оцениваю дерьмовую ситуацию и понимаю, что выхода у меня нет. Медленно кладу пистолет на асфальт и выпрямляюсь, подняв руки. То же самое делает охранник, правильно расценив мой взгляд. Урод, которого мы скрутили, вырывается, бьет моего парня в живот ногой, а потом подхватывает пистолет с земли и вырубает его прикладом по голове. Сволочь.

— Вот ты и остался один! Неприятно, правда? — глумится Сомов.

А я вижу только перепуганные Сонькины глаза и слышу ее прерывистое дыхание. Все это лишает меня сил и здравого смысла. Замечаю, как сильно этот мудак давит на ее висок, моей девочке снова страшно и больно, а я опять бессилен. Чувствую, как сзади ко мне подходит прихвостень Сомова, а потом удар по голове, и мир меркнет для меня.