В плену отчаяния

Кара неожиданно резко вцепилась ледяной рукой в запястье Мэг, привлекая внимание. С противоположного конца появилась процессия и все притихли, наблюдая как важно выходит из открытой коляски Маркус, а за ним довольный Томас Корнуэл подает руку своей жене Елизавете. Троица неспешно поднялась на заранее подготовленную площадку с креслами и величественно расселась по своим местам. Кара вытянулась как струна и казалось вообще не дышит, что-то неслышно шепча белыми губами. Глаза расширены и две темные бездны всматриваются в то, как стражники, подталкивая ведут измученного старца в изодранной одежде.

Карл еле-еле передвигал закованные в кандалы босые ноги. Голова опущена и грязные посидевшие волосы спадают на глаза. Казалось, он постарел лет на десять, если не больше. В этом старце больше не осталось ничего от гордого статного мужчины, который несколько дней назад помогал Каре собираться на бал.

– Отец, – еле слышно воскликнула девушка, хотела рвануть в перед, но твердые руки Мэг и Сью ее перехватили.

– Кара, не надо, – прошептала на ухо рыжая, понимая, что подруга ее не слышит. – Может он придет, еще немного и он обязательно придет, – увещевала, мягко и в тоже время настойчиво, обнимая за плечи.

– Не приедет! – полоснула девушка. – Я чувствую, что не приедет! – дернула плечами, стряхивая заботливые руки подруг.

– Кара, отец не простит тебе, если ты ринешься к врагам на его защиту! – подала голос Сью. И о чудо! Беглянка пристально уставилась на нее и даже смысл слов дошел до воспалённого мозга.

– Я должна… – шептала со слезами на глазах. – Должна…

– Должна выжить! – резко произнесла Мэг. – И отомстить! Если понадобится.

– Зачем? Я одна! – мотала головой, вырываясь в бессильной панике. Он же даже не знает, что она здесь!

– Ты мне обещала! Роберт ждет тебя! – жестко повернула к себе лицо Кары Сью. Девушки пристально буравили друг друга глазами. – Роберт… – одними губами проговорила Сью, повторяясь.

– Я о себе-то не могу позаботится, а ты хочешь отдать мне сына, – прошипела девушка и вновь сделала попытку вырваться. Слезы катились рекой. Им не понять, что он для нее значит! Он – давший ей вторую жизнь и расплачивающийся теперь за ее жажду мести. Он же не виновен ни в чем!

– Придется научиться, – не отставала женщина. Кара обреченно опустила плечи и затихла, наблюдая исподлобья за помостом.

Глашатай что-то кричал о попытке посла отравить герцога, о заговоре против государства, о его признании вины. Кара не могла воспринимать исходящие от него звуки. Она мутным взглядом следила как Карла заставили опуститься на колени и привязывают руки к плахе. Где же Ник с Греем? Где? Сердце раненой птицей рвалось из груди. Девушка пыталась дышать, но легкие горели огнем, не впуская в себя желанный воздух. Руки тряслись, а ноги подкашивались. С огромным трудом ей удавалось до сих пор стоять.

– После полного признания вины, посол приговаривается к смертной казне через отсечение головы! – вещал мужчина. Народ радостно охнул, предвкушая зрелище.

– Поделом изменнику!

– Так его!

– Всех надо казнить, кто покушается на нашего любимого герцога (долгих лет жизни ему)!

Кричали со всех сторон.

Кара вновь в надежде окинула взглядом площадь. Где он? Ну что ему стоило хотя бы прибыть и разобраться самому во всем лично? Никого нет… Обняла себя за плечи и устремила полный отчаяния взгляд на отца.

«Я здесь!» – кричало все внутри.

«Отец, я здесь!»

– Его дочь, признана виновной в похищении маркиза Томаса Корнуэла и его жены Елизаветы, в попытке замучить их до смерти! – продолжал свою речь глашатай. – Попытке помочь отцу убить герцога и приговаривается к смертной казни после поимки.

Народ заволновался, обсуждая эту новость. Что за семейка такая? Хорошо хоть их вовремя смогли остановить.

Кара не шевелилась, потеряв связь с реальностью. Стояла белая как мел и кусала губы в кровь. Вот палач замахнулся топором… Глаза девушки расширились и стали совсем темными… судорожный вздох… Топор со свистом опускается… Мэг и Сью хватают ее за плечи, чтобы она не натворила глупостей… Лезвие касается шеи и проникает в плоть… Беззвучный крик срывается с ее обескровленных губ. Рыжая пытается повернуть ее лицо к себе:

– Смотри на меня! Смотри на меня! – почти кричит, перекрикивая довольный вопль толпы, но Кара не отрывает глаз от отца, внутренне умирая вместе с ним.

Его голова, как в кошмарном сне, отделяется от тела и с противно чавкающим звуком приземляется на грубо обтесанные доски… Кара сильно вздрагивает… слез нет… больше нет… Катится по помосту, с застывшими глазами останавливается почти на краю, скалясь открытым ртом на толпу. Девушка застыла словно изваяние, искра жизни в глазах потухла, а напряженные плечи поникли. Она не шевелится, не подает ни каких признаков жизни, закрылась в своем темном мирке, где нет никаких эмоций и переживаний. Даже, когда на площадь галопом ворвались два всадника на взмыленных конях, разгоняя толпу зевак кнутами и крича что-то Маркусу, она не шевельнулась, не подняла глаз. Стояла ни жива ни мертва. Сью и Мэг переглянулись.