В плену Патория

– Я согласна, – едва успела прошептать в ответ, как он перевернул меня на живот и силой вдавил в ложе, попутно рыча. Он вытянул мои руки вдоль тела и прижал их к моим бедрам, слегка раздвинув ноги, навис сверху и потерся о расселину между половинок моих ягодиц. Я ощутила, как начинает болеть изогнутая шея и попыталась пошевелиться, но его сильные руки не дали мне возможности сменить позу. Обхватив мои руки одной своей, он скользнул другой рукой между моим телом и шкурой, просовывая ее между моих ног. Каждый нерв в моем теле натянулся до предела и пробудился от алчущей пустоты внутри. Я жаждала наполниться этим мужчиной и выгибалась навстречу его пальцам, как дикая кошка. Я мечтала быть взятой и поглощенной мужчиной, чей норов и грубость порождали во мне дикую страсть. Я хотела той жесткости, о которой он говорил, того зверя, которого увидела в день нашей встречи. Наконец его твердая плоть вошла в меня до упора, выбивая гортанный стон. Два мощных толчка и я обезумела от возбуждения. Неожиданно ощутила, как Миран перевоплощается и его тело обрастает щекочущей мою спину шерстью. Уткнулась лбом в корень дерева, чтобы не видеть его в страшной ипостаси и почувствовала, как его орган увеличивается внутри меня. Удовольствие граничило с легкой болью, а вес волка поверх моего тела перекрывал дыхание. Его губы заскользили по задней части моей шеи, и я застонала, а когда он слегка прикусил мою кожу в этом месте, и вовсе закричала от блаженства. С каждым толчком он увеличивал темп, и вскоре его большая рука оказалась на моем лице, а палец протолкнулся в рот, и я инстинктивно всосала его, стараясь вобрать в себя вкус своего мужчины. Его вторая рука протиснулась к моей трепещущей плоти, лаская влажные складочки, безжалостно распределяя влагу по всей промежности. Слабые, хриплые звуки слетали с моих губ. Я потерялась в пространстве, невесомо ощущая, как нежно и страстно он покрывает мою шею и плечи обжигающими и жадными поцелуями, чередуя их с маленькими укусами. Будто заклеймил меня своими прикосновениями! Я взорвалась от божественного удовольствия и обмякла под ним, когда почувствовала, как его орган пульсирует внутри меня, обильно исторгая семя.

Даже не поняла, как так быстро оказалась на его горячих коленях, прильнув головой к крепкому плечу.

С приходом сумерек логово преобразилось до неузнаваемости! Когда мы с вожаком вернулись в поселение, моя голова все еще кружилась в эйфории от той нежной и одновременно дикой близости, что Миран дарил у водопада. Рядом с его горячим телом я не ощущала холода. Его большие руки согревали меня лучше любой одежды. Мы медленно шли по одной из устланных красными коврами дорожке. Они лежали на снегу в форме лучей, каждый из которых вел к центру, где горел огромный костер. Вокруг него располагались небольшие столики с едой и напитками, а ближе к внешнему кругу находился деревянный постамент со ступенями. На вершине постамента стояла широкая скамья, застеленная красной тканью, а рядом на высокой ножке круглый столик с чашей, стеклянными емкостями и ножами разных форм.

Мы уже поравнялись с этой возвышенностью, когда Хала махнула нам рукой. Она стояла возле небольших кострищ, на которых на вертелах жарились тушки, источающие приятный дымный аромат. Я улыбнулась ей в ответ, замечая, как один из мужчин крупного телосложения с высоким хвостом черных волос игриво шлепнул ее по попке, и волчица рассмеялась, с нежностью припадая к губам оборотня. Мальчишка лет пяти, бегающий в одной повязке, как и взрослые мужчины, упрямо дергал Халу за штанину. Она оторвалась от своего мужчины и склонилась над сыном.

Я смотрела на ее семью и теснее прижималась к Мирану. Было в этой сцене нечто такое теплое, что захотелось стать частью их мира. Но мечты о будущем в стае быстро омрачились страхом. Вожак объявил о начале обряда, после которого начнутся брачные игры и волки стали собираться у кострища.