В плену равнодушного сердца

Среди ночи Холли проснулась и недоуменно уставилась в темноту. Она включила лампу и посмотрела на часы. Было далеко за полночь. Сонно потирая глаза, Холли пыталась понять, что же разбудило ее, когда услышала голос Джарека.

Он кричал, точно как минувшей ночью, и она не могла разобрать его слов. Боже правый, в его голосе прозвучал такой страх, что у нее сердце ушло в пятки. Какие ужасы преследовали его в кошмарных снах?

Холли выскользнула из-под одеяла и бросилась к нему на помощь. Она так спешила, что даже не накинула халат.

Первым, что бросилось в глаза, когда она открыла дверь в его спальню, был стол у окна, на котором стояло три компьютерных монитора, отражавших колонки цифр красного и зеленого цветов.

Джарек лежал, раскинувшись на кровати. Он даже не снял брюки, а его белая рубашка была расстегнута и свисала по бокам, открывая взгляду его обнаженный торс и плоский живот.

Холли постаралась не смотреть на полоску курчавых волос, которая исчезала под поясом его брюк. Вместо этого она скользнула взглядом по его лицу и была заново потрясена его красотой.

Джарек лежал, прикрыв глаза одной рукой, и сердце Холли мучительно сжалось, когда она заметила одинокую слезу, скатившуюся по его щеке.

– Джарек! – громко позвала Холли, отчаянно пытаясь разбудить его.

Она наклонилась над ним и испуганно воскликнула, когда он открыл глаза и схватил ее за талию. Джарек резко рванул Холли к себе, и она в секунду оказалась сидящей на кровати рядом с ним.

– Доктор Мейтленд, так вот чем вы занимаетесь перед сном? – насмешливо протянул он. – Обычно я ложусь спать без одежды… Наши отношения пациент – психотерапевт получили бы интересное развитие, если бы вы прокрались в мою спальню и обнаружили меня в чем мать родила.

Его глаза весело блеснули, когда Холли густо покраснела, и ее сочувствие к нему сменилось желанием отвесить ему оплеуху.

– Я не кралась в вашу комнату, – натянуто ответила она. – Наверное, вас снова мучили кошмары, потому что вы кричали. Вы разбудили меня. – Она безуспешно пыталась высвободиться из его рук. – Я пришла, чтобы помочь вам. Вы снова звали Тарика, но я больше ничего не разобрала, потому что вы говорили на незнакомом мне языке.

– Моим родным языком был боснийский. – Джарек присел и прислонился к изголовью кровати, не выпуская Холли из своих рук. Насмешливая улыбка исчезла с его лица.

– Тот факт, что вы кричали на вашем родном языке, говорит о том, что вам снилось что-то из вашего давнего прошлого. Вы запомнили что-нибудь из своего сна? – настойчиво продолжила Холли.

– Нет. Но недавнего колебания курса на финансовых рынках достаточно для того, чтобы каждому начали сниться кошмары, – сыронизировал Джарек.

– Вряд ли вам снилось падение курса акций, – возразила Холли и посмотрела через плечо на включенные мониторы. – Почему ваши компьютеры включены среди ночи?

– Потому что я работал. А потом присел на кровать на пару минут и отключился.

– Работали? – удивилась Холли. – Я помню, как вы говорили о том, что вам понадобится комната под кабинет, но я ни разу не видела вас в студии.

– Если бы я сидел сложа руки, я бы не заработал такую кучу денег, – сухо заметил он. – Конечно же я работаю. Главным образом по ночам, потому что большинство моих сделок совершается на финансовых рынках Дальнего Востока, который находится в другом часовом поясе по отношению к Европе. Если у нас здесь час ночи, то в Гонконге или Шанхае девять утра.

– Значит, вам приходится спать днем, чтобы работать по ночам… Зачем же вы поддерживаете имидж ленивого плейбоя?

– Может, я такой на самом деле?

– Я поискала информацию о вас в Интернете, – призналась Холли. – Среди всех этих историй о ваших гулянках и любовных похождениях я обнаружила, что вы собрали очень много денег для благотворительной организации «Дар Лорны». А еще я узнала то, что упустили из виду журналисты. Оказывается, каждый год на протяжении нескольких месяцев вы посещаете детские приюты по всему миру. В некоторых из самых бедных стран вы продвигаете идею того, что детям лучше жить в приемных семьях, чем в детских домах.

– Только не надо делать из меня святого, – резко бросил Джарек. – Правда в том, что между торговлей на финансовых рынках и азартными играми почти нет никакой разницы. Я рискую, и мне везет.

– Я просто хочу помочь вам, – настойчиво продолжила Холли. – Регрессивная терапия может помочь вам оживить в памяти травмирующее событие из прошлого, чтобы вы могли примириться с тем, что случилось, когда вы были маленьким ребенком.

– Ангел мой, у вас доброе сердце, не так ли?

Его голос вдруг прозвучал настолько проникновенно, что ее сердце тут же растаяло.

– Вам следовало выпроводить меня из клиники, когда у вас был шанс и когда у меня был шанс устоять перед вами. Но теперь слишком поздно.

Холли сглотнула, когда Джарек взял локон ее волос и намотал его себе на пальцы.

– Вы напрасно считаете меня глупой, – выдавила она. – Сегодня на балу вы делали вид, что я вам нравлюсь, чтобы я отвлеклась и не задавала неудобных вопросов, которые могли бы пролить свет на ваше прошлое.

– Вы так считаете?