В плену страстей

– Верно. Но одна десятая – это гораздо лучше, чем конфискация земель. А Фаррингтон тоже рисковал и заплатил тебе не меньше, чем ты мог бы получить от другого перекупщика.

– Никогда не думал, что увижу тот день, когда подобные Фаррингтону будут наживать состояние за счет респектабельных англичан! – простонал Стоунхам. – Этот человек отхватит солидный куш, если продаст все по рыночной цене.

– Джейсон, бессмысленно говорить об этом. Что сделано, то сделано, как ты заметил. Сейчас самое важное – вывезти тебя с семьей из Англии.

– Ну и что ты для этого сделал? Я пришел к тебе за помощью, я умолял тебя! А теперь мы сидим здесь, переливаем из пустого в порожнее, а королевские псы все ближе и ближе!

– Держи себя в руках, Джейсон! Ты говоришь так, будто они уже стучатся в дверь. Стоунхамы не единственные беглецы. Таких, как вы, сотни.

– Запомни мои слова, Синклер. Скоро, очень скоро Кромвель [5]положит конец этим гонениям. А когда настанет это время, моя семья будет первой на борту корабля, направляющегося в Англию!

В голосе Стоунхама звучала такая горечь, что у Тайлера сжалось сердце. Джейсон Стоунхам был истинным англичанином, и мысль о том, что он вынужден оставить страну, причиняла ему невиносимую боль. Тайлеру вдруг страшно захотелось разыскать Баскома и избить его до потери сознания. Если бы не его фанатичные призывы против короля, Стоунхамы могли бы спокойно жить и исповедовать свою религию без особых проблем. Тайлеру от души было жаль Джейсона, который слепо следует за своим безумным сыном и верит, что Баском говорит от имени Господа Бога.

– Вернемся к нашему делу, – предложил Тайлер. – Я объяснял тебе, что подготовка вашего отъезда связана с риском. Именно Фаррингтон организует это рейс. Ты отправишься в колонии с группой других эмигрантов. Однако у Фаррингтона сейчас неприятности. Мне неловко напоминать тебе об этом, но вы, пуритане, бежите от короля, и помогают вам очень многие. Вы могли бы бросить на этих хороших людей подозрение? – Тайлер выждал мгновение, чтобы придать своим словам больший вес. – Это временная задержка. Боже праведный! Зачем я вообще влез во все это? Как бы я ни относился к королю Карлу, подвергать свою семью опасности мне совершенно не хочется! Хорошо… Пока я поселю тебя в том же доме, что и твоего сына; он примыкает к таверне, и твое присутствие там не вызовет никаких подозрений. Фаррингтон будет оплачивать все текущие расходы. Что я еще могу для тебя сделать?

– Все понятно… Я рассчитывал на нашу старую дружбу, Тайлер, и очень жаль, если я втянул твою семью в неприятности. Я потерял голову от волнений, – Стоунхам понизил голос, – как долго, по-твоему, продлится подготовка? Когда мы сможем отплыть? Недели через две? – с надеждой спросил он.

– Могу тебе только сказать, что дела пойдут быстрее, когда Фаррингтон найдет капитана и корабль. Репутация Фаррингтона зависит от этого выбора. Вы же не станете рисковать, отправившись за океан на дырявом корыте, которым правит пьяный дурак? Выбор Фаррингтона станет решающим, и лично мне не хотелось бы оказаться в его шкуре. Думайте сами, но не забывайте, что многие из нас могли бы закончить свои дни в Ньюгейт. [6]А мне, например, на всю жизнь хватит и одного знакомства с этим «прелестным» местечком.

– Мы отправимся в гостиницу, где остановился Баском, – пробормотал Стоунхам.

– Джейсон, ты же знаешь, я бы с радостью предоставил тебе свой дом, если бы не Камилла и наш ребенок, который скоро появится на свет.

– Я все понимаю, Тайлер, и на твоем месте поступил бы точно так же. Если мы больше не увидимся до отплытия… – голос Джейсона стал хриплым и оборвался.

Стоунхам протянул Тайлеру руку, а тот в свою очередь обнял друга за плечи и крепко похлопал по спине.

– Напиши мне, когда обоснуешься в Америке. Может быть, мы с Камиллой когда-нибудь захотим отправиться в путешествие. Но, между нами говоря, Джейсон, я очень надеюсь, что скоро настанет тот день, когда ты вернешься в Англию. Если для этого будет необходима гражданская война между Кромвелем и королем Карлом – что ж, так тому и быть.

По другую сторону дверей в кабинет стояла бледная Сара. Америка! Колонии! Индейцы!

Прежде чем дверь отворилась, девушка быстро пересекла холл и поднялась по лестнице в свою комнату. Ей нужно было собраться с мыслями и найти какой-нибудь выход. Америка находится в другом конце света, и если она уплывет туда с родителями, то никогда больше не увидит Малькольма.

Бросившись на кровать, Сара разрыдалась.

– Я их всех ненавижу! – всхлипывала она. – Отца – за радикальные взгляды, мать – за ханжество; но больше всех я ненавижу Баскома – за то, что тот открыл свой поганый рот, и за его дурацкие «божественные видения»!

* * *

Сирена стояла, глядя в темноту; ночной ветерок ласково развевал прозрачные занавески. Свет стоявшей рядом лампы вырисовывал ее стройный стан под тонким шелковым платьем цвета персика. Темные волосы в прелестном беспорядке спадали на спину, а воздух благоухал ароматом ее духов.