В плену теней

Луи передает ей стакан. Джин разбавлен слабо, как она любит. Очевидно, Луи принял ее слова как руководство к действию.

В этом доме совсем нечего делать – час медленно тянется за часом, скоро и день закончится. Все трое пьют гораздо больше, чем обычно, но это не приносит веселья и не снимает напряжения, сковывающего их. В лучшем случае – притупляет остроту нервного возбуждения.

Завтра она обязательно уйдет отсюда, даже если мама вместе со всеми своими предками явится ей и будет умолять остаться.

Никто не может требовать, чтобы она принесла такую жертву Луи.

К вечеру уже ни у кого нет сил поддерживать разговор. Линна решает лечь пораньше, и Джо сопровождает ее наверх.

Как только они оказываются одни, она целует его и говорит:

– Обещаю: завтра мы отсюда уйдем!

Он не спрашивает, почему она решила остаться еще на одну ночь, и она ему за это благодарна. Как бы она объяснила то, чего и сама не понимает?

В старых домах Юга каждая комната, кажется, имеет свой особый запах. Знаток, быть может, сказал бы, что эта комната когда-то принадлежала калеке, а до того – красивой женщине, а также что в ней мучил свою жертву стареющий жестокий извращенец.

Быть может, именно запах был причиной кошмаров, которые она видела прошлой ночью, и сегодняшних дневных видений – галлюцинаций, внушенных обонянием. Она прижимается к Джо, ее лицо наполовину скрыто одеялом, она вдыхает теплый мужской запах, смешанный с едва заметным ароматом лосьона, коньяка и сигарет.

Идеальный мужчина для того, чтобы сдерживать демонов ее прошлого, думает Линна, гладя его по бедру, и с удивлением и восхищением ощущает его дрожь.

– Линна, ты?…

– Ш-ш-ш… Все в порядке.

Его грудь содрогается от безмолвного смеха – так смеется благовоспитанный отец-католик, видя, что его дети заснули в холле.

– Это будет нечто гораздо большее, – говорит он.

– Уже есть. – Она приподнимает голову, чтобы он мог поцеловать ее, потом перекатывается и ложится на него сверху. Давным-давно она рассказала ему историю болезни и смерти своей матери, рассказала о безысходном горе отца и его жестокости. Но о том, что сделал с ней отец, знает только Луи. Самые крепкие узы, которые их связывают, – ужас их общего прошлого.

– Это была мамина комната, – говорит Линна, становясь на колени, склоняясь над ним и сбрасывая рубашку. – И папина. Если мы подарим ей наши собственные воспоминания, то изгоним отсюда их призраков.

Острое желание, как всегда, моментально охватывает Джо. Он забывает о том, что внизу спит брат Линны, и предается безумному экстазу до тех пор, пока не лопаются матрасные пружины и не разваливается спинка в изголовье кровати.

Потом они лежат, не касаясь друг друга, он сплетает свои пальцы с ее пальцами и шепчет:

– Я люблю тебя.

Может, когда-нибудь, когда она будет способна чувствовать что-либо еще, кроме облегчения от того, что худшее в ее жизни позади, она тоже скажет ему эти слова. А до тех пор она не может лгать.

– Я знаю, – отвечает Линна.

Он пытается уснуть – так же легко, как уснула она, – но этого утешения ему не дано.

Он ненавидит этот дом, ненавидит то, как Линна опекает брата, словно Луи по-прежнему инвалид, а она его преданная сестра-сиделка. У него нет никаких видимых причин ненавидеть все это, но необъяснимый инстинкт, выработанный годами службы в полиции и расследования преступлений, подсказывает: Луи де Ну – не такой человек, каким кажется. Если бы Джо удалось понять природу этого обмана, он чувствовал бы себя в присутствии Луи гораздо увереннее.

Всю вторую половину дня он наблюдал за тем, как Луи смотрит на сестру: словно она – видение, и стоит отвести от нее взгляд, как она исчезнет; наблюдал, как брат кладет руку на плечо Линне, стоя у нее за спиной; как комментирует любое изменение выражения ее лица, каждый малейший знак.

Луи замечает все, что касается Линны. И как только она может находиться рядом с ним?

Однако не похоже, что Луи видит в Джо соперника или хотя бы считает, что тот представляет собой опасность для сестры, – вот что удивительно. Учитывая то, сколь малого Джо добился в жизни, он отнюдь не идеальный партнер для кого бы то ни было, тем более для представительницы такой богатой семьи, как семья де Ну.

Тем не менее Линна не просто спит с ним. Судя по всему, она нуждается в нем, дорожит им. За что ему такое счастье?

Джо зарывается лицом в ее волосы, пьянеет от их мягкого прикосновения, от аромата ее духов. Какой бы жертвы она от него ни потребовала – даже если она захочет, чтобы он до конца своих дней жил, замурованный в этих стенах, – любая жертва будет оправданной.

Не очень-то приятная мысль. Неудивительно, что он никак не может уснуть.

Снизу доносится музыка. Очевидно, и Луи не спится. Джо вспоминает, сколько раз Луи пытался поговорить с ним, но всегда вмешивалась Линна. Вот подходящий момент встретиться с ним с глазу на глаз, думает Джо и осторожно отодвигается от Линны. Она не просыпается, и он, натянув брюки, выходит.