В плену твоего безумия (СИ)

Вот, я это сказала. Вернулась туда, куда не следовало бы. Самодовольная улыбка Шанталь кажется такой реалистичной, что я близка к безумию. Например, выплеснуть остатки шоколада в лицо Кирилла.

Полет завершился, клеммы разомкнулись. Внутри пустота и злость. Я нырнула в омут страсти, забыв обо всем. Это капитуляция? После того удара?

— Наши отношения с Шанталь закончились задолго до того, как я решил, что хочу быть с тобой.

— Почему я знала, что ты скажешь именно это?

— Потому что так и есть.

— Знаешь, она была более убедительна. И кстати, неплохая баба. Хоть и стерва, но тебе с ней будет хорошо. Вы с одной орбиты. Я же только для того появилась, чтобы унять твой голод? Дать то, что не могла дать она?

Сабдроп тоже имеет разные лики. Интернет просветил меня на предмет всех этих ощущений. Погружаться в теорию я не стала — было больно вспоминать то, что, как я полагала, навсегда теперь утратила. Но ярость сейчас была вполне обоснованной. Утоленная страсть выпустила ее на свободу.

— Все не так, Милана. Я никогда не врал тебе и не хочу.

— Интересное заявление — особенно в разрезе того, как состоялось наше первое знакомство. Завязанные глаза, никаких имен и вопросов.

Я говорю и не могу остановиться… но мне не хочется сейчас этого. Я хочу просто насладиться счастьем, что все встало на свои места, и счастье уже рядом, стучится в мои двери. Почему я с остервенением закрываю их на все замки?

— Это шок. — Кирилл прижимает меня к себе, ломая сопротивление. — Слишком мало времени. Все очень сумбурно. Я докажу тебе, что не соврал. Что все правда, до последнего слова. Но нам понадобится время.

— Ты считаешь, что все так просто? Устранил Азамата, решил мои проблемы — и это автоматом должно отключить неудобные расспросы? Так не бывает! Я человек, и у меня есть свои чувства! Если ты считал, что Валиев настолько сильно поломал мой внутренний мир — ты просчитался. Потому что я сумела его себе вернуть!

— Кажется, мне придется тебя успокоить, — тон Берга резко меняется. В его голосе тот холод и сталь, что совсем недавно заставляли меня опускаться перед ним на колени и растворяться в сладком безумии.

А затем он отнимает у меня пустую чашку, практически толкает на подушки и нависает сверху. Я смотрю в его потемневшие от страсти голубые глаза, и слова теряются. Как и все невысказанные обиды и прилив истерик. Уже не знаю, кто кого одержимо целует: он меня, глуша слова, или я его, не желая рушить наш рай потерявшими смысл обидами. Тело окутывает пожар вожделения, и я закидываю ноги на его поясницу, прижимаясь, толкая свой язык в его рот.

— Придется наказать… — шепчет Кирилл в мои губы.

— Сначала я тебя трахну, Хозяин, — я все-таки нахожу выход своей ярости.

От моего резкого, пошлого, невообразимо рискового заявления рассудок приказывает долго жить.

Один на двоих. Как и торнадо острого желания, которое уже не знает на своем пути никаких преград…

Спустя неделю

— Ну здравствуй… подруга.

Ларчикова поправляет тыльной стороной ладони завитую челку блестящих волос и садится за столик. Тотчас же рядом появляется симпатичный официант. Я киваю на бокал мартини, почти пустой.

— Повторите, будьте добры.

Он записывает заказ и восхищенно смотрит на Ларису. Парень узнал нас обеих, с трудом сдерживает себя, чтобы не попросить селфи. Если к концу нашего разговора наберется смелости, я ему это позволю. А вот Лариса… не уверена.

— Виски. Двойной.

Ее губы сжаты в линию. В глазах сталь невысказанной обиды. Но нам просто необходимо поговорить. Нельзя все оставлять так, как стало после того вечера, когда я позволила Бергу увезти себя на целые сутки. Конечно же, Ларчикова все видела. А что не видела — донесли доброжелатели.

— Никогда не думала, — говорит она, — что мне придется делить мужика… подумать только, с тобой!

Я приподнимаю бровь.

— Звучит двусмысленно. Я недостаточно офигительна?

Лара закуривает электронную сигарету. Мой вопрос немного выбил ее из колеи. Затем, затянувшись, глубокомысленно произносит:

— Корона красавицы была на моей башке. Не твоей.

Когда приносят виски, она делает глоток и кривится.

— Гадость. Только на такие темы на трезвую голову и не поговоришь. Это был он?

— Ты и сама все поняла. Ты же не думала, что я просто так, без повода уехала с тем, на кого у тебя были планы?

— Да кто тебя знает. Как Азамата прикрыли, ты захлебнулась в своей свободе. Я догадалась. Слушай, не хочешь еще и на этого в суд подать?

— А на него за что?

— Странная ты. Он тебя похитил, оторвал от семьи, заставил заниматься этими извращениями. Похоже, ты так и не вылечилась. Стокгольмский синдром?

— Стокгольмский синдром возникает тогда, когда жертва смотрит в глаза своему похитителю. У меня даже такой возможности не было. Мимо. И нет, не хочу.

Ларка вертит бокал. Ее пальцы побелели. А я понимаю, что должна что-то сказать.