В плену твоего безумия (СИ)

— Послушай, Ларис. Ну давай посмотрим фактам в лицо? У тебя нет к нему чувств и не было никогда. Это просто инстинкт охотницы — поклонник ослабил свой интерес, что ударило по самолюбию. Тебе нужно просто доказать себе, что ты крута, И еще — тебя манят его миллионы, потому что это тот класс мужчин, к которым ты привыкла. Вы же были вместе уже. Ты не смогла делить его предпочтения, приходилось переступать через себя. Ты и впредь собиралась насиловать себя ради того, чтобы с ним остаться? Как долго ты бы так продержалась, подумай сама?

Она зло молчит. Хотя я чувствую, что все мои слова попадают в цель. Мне нужно закрепить результат. Не хочу терять подругу, которая так меня поддерживала. Да и непонятно пока — есть ли ради чего.

— Сначала Эпикур, которому было просто удобно держать тебя рядом. Ты ведь тоже подстраивалась, и это длилось довольно долго. Можешь мне не верить, но с Бергом ты бы пошла по подобному сценарию. И как долго бы выдержала?

— Справилась бы как-нибудь.

— Я тоже так себе сказала, когда у Азамата начались пробы пера в моем отношении. Забыла о себе, почти растворилась в нем. Ты сама все видела.

Лара допивает виски. Ее слегка поплывший взгляд фокусируется на мне.

— Не понимаю цели нашей встречи. Ты решила снять с себя вину?

Усмехаюсь. Мне хочется обнять подругу и выбить из ее очаровательной головы подобные мысли.

— Черт, Ларка. Ты очень классная, ты сама это осознаешь? Ты королева, и это не метафора!

— Я вице-королева…

— Да какая разница! Выкинь приставку «вице» за ненадобностью! Она в твоей голове и не дает тебе двигаться дальше! Оглянись уже по сторонам! Сколько из тех, кто молится на каждый твой взгляд, готовы посадить тебя на трон и все сложить к его подножию? Не заставлять тебя принимать их бзики, а принять твои и потакать им до конца дней? Ты сама разве этого не хочешь после столько затянутых отношений со Славой?

— Да все они одинаковые.

— Не правда. От твоих глаз скрыто то, что вижу я. Актер Петриченко? Раз. Депутат Соколовский? А этот, что всегда готов прийти на помощь, я фамилию не помню. Мало тебе?

— Да не то все это, Лана. Они же… ну как братья.

— Потому что они уже у твоих ног? Тебе нужно завоевывать? Это неправильно! Мужчина должен воевать, а не наоборот! Ты «Холостяка» много смотришь, где вбивают в голову, что нужно драться ради мужика. Это не так! Не позволь никому себя обмануть!

Лара молчит. А я, воспользовавшись ее замешательством, дублирую заказ.

— И возвращайся уже давай. Мне тебя не хватает. Ты же не позволишь Кириллу стать между нами?

Она вздыхает.

— Ладно. Я все равно не могу на тебя долго злиться. Да и ваша история, это тот случай, когда шансов действительно нет.

Мы обнимаемся. Пьем за примирение. Лариса как будто сама сбрасывает камень с плеч.

— Кирилл… ты так нежно произнесла его имя. Вы вместе? Официально будете объявлять? Или подождешь, когда утихнет шум вокруг Азамата?

А вот теперь мое время раскрывать свои карты.

— Сложно это все, Ларис. И я приняла решение. После всех этих ударов мне надо просто отдышаться. Я хочу жить ради себя и Мики. Поэтому не могу сказать, что мы с Кириллом Бергом вместе… как бы мне этого не хотелось.

Эпилог

Эпилог

Все равно это было не зря.

Он не допустил ее гибели. Медленного угасания в лапах того, кому не было места на земле. Кто не имел права прикасаться к этой прекрасной женщине, смотреть на нее, дышать с ней одним воздухом. Это был вопрос решенный — в тот самый момент, когда он увидел Милану Савельеву впервые.

Много кто топит свою боль в алкоголе. Кто-то решается на безумие, которое может стоить жизни. Кирилл Берг умел ждать. Даже сейчас, когда боль разлуки убивала изнутри, иссушала, закрывала в четырех стенах удушающей камеры.

Он посвятил все свое время работе. Доходы росли. Новые проекты были обречены на успех. И только по ночам он чувствовал себя одиноким в этом мире.

Как будто находился на отшибе. Отверженный, лишенный права на счастье, но не потерявший надежду. По ночам бессонница входила в дом полноправной хозяйкой. Она была единственной, кто дарила ему свои объятия.

Он мог забыться в чужих. Мог даже найти в ком-то из случайных спутниц подобие своей Миланы. Но сама мысль об этом вызывала отвращение, одиночество сейчас выглядело почти благодатью на фоне этого кощунственного самообмана.

Дни сменялись днями. Рассвет бился в серые окна и не приносил с собой ничего. И Берг, кусая губы, шел равнять с землей свои Эвересты. Его боялись коллеги и конкуренты — одержимость и непримиримость мужчины была поистине разрушающей силой. И никто не знал, какая драма стоит за этим всем.

Одна улыбка Миланы Савельевой могла его спасти. Вырвать из череды потерянных дней без смысла. Он просто плыл по течению — только вера еще держала его на плаву.

Ее слова при каждом воспоминании жгли сердце каленым железом.

«Я не готова пускать кого-то в свой мир так скоро. Я буду жить ради дочери. Прости».

Она сказала это после того, как он провел с ней самый лучший день в своей жизни. Чтобы подарить ему свою незабываемую улыбку и просто уйти.