В плену твоих желаний

В этом сне ее родители ссорились, их голоса звучали так громко, что она испугалась и кинулась искать Лахлана. В холодном узком ущелье возле Росскрейга протекал ручей, в котором он любил ловить рыбу. Она нашла его там, но он очень изменился – стал выше, старше, солиднее… В точности как ее горец с бала-маскарада.

Она совсем забыла, что горец оказался дальним родственником Росса. Пожалуй, этот факт да еще его удивительное сходство с Лахланом – вот и все, что было общего между ними. Лахлан всегда ненавидел Шотландское нагорье и никогда не назвал бы его «своим домом». И ничего удивительного, если они оба служили в армии. Так поступали многие шотландские горцы, потому что это был единственный способ сохранить старые традиции, которые многие годы в Шотландии были вне закона. Даже такая невинная, как ношение национальной одежды.

Хотя… Лахлан никогда не проявлял интереса к национальной одежде. Особенно он презирал килт, называя его «дурацкой нелепостью», придуманной…

«Вальтер Скотт придумал эту дурацкую нелепость». Сердце Венеции замерло. Именно эти слова произнес горец вчерашней ночью. Что, если произошло чудо и он действительно Лахлан? А вдруг газеты ошиблись? Может быть, поэтому горец показался ей таким знакомым и она увидела его во сне.

Девушка горестно покачала головой. Просто ей хочется, чтобы это был Лахлан. Невозможно поверить в то, что он мертв. Они с тетушкой Мэгги и горцем даже обсуждали его гибель. Если бы этот человек был Лахланом, он непременно сказал бы им об этом.

Так что ее горец скорее всего простой неимущий солдат, который только и умеет что целоваться. Охотник за приданым. Возможно, если бы она встретила его днем, то вообще не обратила на него никакого внимания. Поэтому лучше всего как можно скорее выбросить все это из головы.

Когда Венеция спустилась вниз и они с тетушкой отправились в парк в роскошном небольшом ландо полковника, ей сразу стало легче. Как можно думать об охотниках за приданым в такой прекрасный летний день?

Парк Солсбери-Крэгс был залит солнцем, и со всех сторон открывались великолепные пейзажи. Под дуновением легкого теплого ветерка все тревоги девушки ушли на второй план. И Венеция с нетерпением ожидала предстоящее восхождение на холм.

Когда они остановились на пикник на берегу озера Даддингстон-Лох, красота окружающей природы заставила сердце Венеции радостно забиться. Трон Артура гордо высился над ними – крошечный кусочек Шотландского нагорья здесь, в самом центре Эдинбурга. И так близко от родного дома.

Они перекусили копченым лососем с черным хлебом и сливочным сыром, посмеивались над полковником Ситоном, слушая его рассказы о приключениях за границей. Венеция заметила, что тетушка Мэгги не осталась равнодушной к заигрываниям полковника, что весьма обнадеживало. Девушке очень хотелось, чтобы тетушка обзавелась достойным мужем.

Когда тетушка Мэгги поднялась, чтобы достать из кареты свою прогулочную трость, полковник проводил ее нежным взглядом. Венеция еле сдержала радостную улыбку.

– Ваша тетушка – прекраснейшая из женщин, – заметил он.

– В самом деле? – Венеция изо всех сил старалась казаться невозмутимой.

– Как вы думаете, она примет ухаживания старого солдата? Для меня это очень важно. – Он действовал как настоящий стратег.

Венеция с трудом удержалась от улыбки.

– Да, у вас, безусловно, есть шанс. Но вам следует быть терпеливым. Тетушка с трудом сходится с людьми.

– Вы мне поможете? Мы, грубые парни, не очень-то умеем вести себя с благородными дамами. Вот если бы мне удалось остаться с ней наедине…

– Ну конечно, я помогу вам. Сделаю все, что в моих силах.

– Превосходно, – сказал полковник, глядя вверх на гору. – Просто подыграйте мне.

– Что вы имеете в виду?

Он похлопал ее по руке:

– Не беспокойтесь, я не собираюсь ее пугать. Но очень трудно ухаживать за женщиной, когда она цепляется за юбку своей племянницы.

Венеция рассмеялась:

– Да, конечно; я вас хорошо понимаю.

Подкрепившись, они начали восхождение. Легко прошли через заросли березняка, окружавшие озеро, но когда начался подъем, их продвижение замедлилось. Слава Богу, Венеция выбрала самую подходящую одежду – плотную шерстяную накидку, прочные лимерикские перчатки и кожаные полусапожки, – ведь в юности им часто приходилось карабкаться вверх по камням. Соломенная шляпка с широкими полями тоже была весьма кстати и отлично защищала от солнца.

Они уже преодолели последний подъем перед вершиной холма, когда полковник вдруг резко остановился:

– Проклятие!

– Что случилось? – спросила Венеция с искренней тревогой, увидев, с каким трудом он опускался на землю.

Полковник снял сапог и осмотрел свою ногу.

– Старая рана дает о себе знать. – Он потер стопу и поморщился от боли. – Мне следовало бы крепко подумать, прежде чем решиться на такой подъем, но мне очень хотелось, чтобы вы увидели это впечатляющее зрелище.

– Как это похоже на мужчину – браться за то, что ему не следует делать, – проворчала тетушка Мэгги, подходя к полковнику. – Позвольте мне взглянуть.