В плену твоих желаний

– Я доверяю тебе, дорогая, правда, доверяю! – Он схватил ее за руку, притянул к себе и поставил между колен. – Если тебе хочется меня связать, то я охотно подчиняюсь.

В особенности если это единственный способ разделить с ней сегодня постель.

– И ты позволишь мне делать с тобой, что мне вздумается, когда я тебя свяжу? – спросила она, бросая на него игривый взгляд. – Все, что мне захочется, как бы это ни было порочно и безнравственно?

Помоги ему Бог, да!

– Все, что пожелаешь.

От ее ослепительной улыбки у него перехватило дыхание.

– Хорошо, – сказала она, затем развязала пеньюар и помахала поясом перед лицом Лахлана. – Я воспользуюсь этим.

Когда девушка зашла ему за спину. Лахлан быстро сбросил жилет и рубашку, оставшись обнаженным до пояса, затем стянул сапоги. Остальное пусть сделает она. Улыбка коснулась его губ. Он ничего не имеет против.

Лахлан перестал улыбаться, когда почувствовал, что Венеция связывает ему руки. Она связала их крепче, чем он мог ожидать от девушки, которой прежде не приходилось никого связывать. Но когда она привязала его руки к креслу, Лахлан ощутил легкое беспокойство. Он рассчитывал, что при желании сможет легко встать с кресла.

К тому времени как Венеция вернулась и встала перед ним с загадочной улыбкой на лице, сердце его едва не выпрыгивало из груди. Пеньюар ее распахнулся, открыв взгляду полупрозрачную рубашку и соблазнительные линии ее тела. Но к сожалению, она так его и не сняла.

Она просто стояла, разглядывая его, – глаза ее внимательно исследовали его плечи, грудь, живот, пока не задержались на раздвинутых ногах и огромной выпуклости между ними. Выпуклости, которая продолжата набухать под ее взглядом.

– Твой пеньюар, – хрипло произнес он, возбужденный так сильно, что готов был вот-вот взорваться. – Сними его, ты обещала.

Венеция уперла руки в бока и одарила его поистине дьявольским взглядом:

– Все в свое время, муженек, все в свое время.

Он открыл было рот, чтобы возразить, но тут до него дошло, что она сказала.

– Муженек?

Смех ее прозвучал довольно злорадно.

– Ну полно, Лахлан! Ты прекрасно знаешь, что сегодня вечером мы произнесли брачные обеты. На гэльском, между прочим. Как ты мог об этом забыть, если потратил столько труда, чтобы обманом заставить меня сделать это?

Силы небесные! Она знает правду. И если он не сумеет выпутаться, ему конец.

– Заставил тебя обманом? – спросил он, изобразив искреннее удивление, хотя чувствовал себя при этом ужасно виноватым. – Как я мог обмануть тебя? Ты же сказала, что понимаешь по-гэльски.

– Но ты знал, что я солгала.

– Нет, не знал.

– Ты не поправил меня, когда я чуть раньше говорила, что мы еще не женаты, разве не так? – Глаза ее укоризненно сверкнули. – Я повторила это три раза.

Она приготовила ему ловушку, и он прямехонько в нее угодил.

– Как ты уз…

– Твоя мать мне сказала. Вообрази, как я была поражена, узнав, что мы поженились, даже не подозревая об этом. – Она подошла ближе и, склонившись к нему, прошептала на ухо: – И к тому же не имела возможности отказаться.

Слегка куснув его за мочку уха, Венеция выпрямилась, и Лахлан в отчаянии застонал. Господи! Вот теперь он по-настоящему попал в беду. Он попытался подняться, но девушка не только привязала его руки к креслу, но и прикрутила кресло к столу.

– Не пытайся подняться, муженек, – сказала она вкрадчивым голосом, – Тебе придется посидеть еще немного. По крайней мере до тех пор, пока я не получу от тебя то, что мне нужно.

Лахлан откинулся на спинку кресла, проклиная себя за то, что не заметил ловушки, которая сейчас захлопнулась.

– И что это будет? – хрипло спросил он, хотя опасался, что и сам знает.

– Все, мой дорогой. – Она наклонилась и провела длинным изящным пальцем вверх по внутренней стороне его бедра медленно, чувственно, почти добравшись до исстрадавшейся мужской плоти, но тут же отдернула руку, оставив его испытывать неописуемые мучения.

– Я хочу, чтобы ты обещал мне исполнить все, чего бы я ни пожелала. – И на лице ее вспыхнула безжалостная улыбка. – Потому что пока ты этого не сделаешь, тебе не получить то, чего ты хочешь.

Глава 25

Дорогой кузен Майкл!

Если у вас есть жена, я глубоко ей сочувствую. По моим наблюдениям, мужчины предпочитают не распространяться о своих делах только в том случае, когда совершают неблаговидные поступки.

С искренними пожеланиями Шарлотта Харрис.

Вот это уже другой разговор, думала Венеция, наслаждаясь моментом. Захватывающее ощущение – видеть самонадеянного упрямца связанным, в полной ее власти. Обманщик хитростью вынудил ее выйти за него замуж, подумать только! Уж она позаботится, чтобы он больше никогда в жизни не позволил себе ничегоподобного.