В плену у сказки

Вот она, нелепая сторона сказочной реальности: в ней толпа превращается в безликое стадо, которое боится противостоять злодею, а может только петь, танцевать и быть жалким фоном.

— Так что будь хорошей девочкой, — осклабился Гастон. — Ты позабыла, что нельзя меня злить. Гастону можно делать только приятно.

— Да ты просто сказочный придурок. — сказала я, а потом вцепилась зубами в его руку, параллельно ударяя коленом в живот. Каким бы самоуверенным он ни был, но не ожидал, что я буду сопротивляться.

Гастон отстранился, взревев, и я вырвалась. И сразу же рванула вперед, судорожно соображая, куда бежать. Везде были люди, прилавки, суматоха. Чтобы не продираться сквозь толпу, в которой даже не удастся затеряться, я свернула в узкий переулок, и, сняв неудобную обувь, бросилась босиком по камням и песку.

Улица сначала петляла и уходила к домам, плотно выстроенным в ряд, как глухой забор. Здесь еще встречались прохожие, но чем дальше я бежала, тем меньше их становилось, пока они вовсе не исчезли.

Пустая глухая дорога, и только одна тень маячила впереди.

Запыхавшись, я остановилась и оглянулась, уверенная в том, что никто меня не преследует, потому что ни дыхания, ни шагов за спиной не слышала.

Но Гастон, видимо, был опытным охотником, который знал, как бесшумно преследовать дичь, как гнать ее до изнеможения. Его широкоплечая фигура приближалась ужасающе быстро, и на гадком лице светилось предвкушение триумфа.

Я сразу же пожалела о том, что забралась в безлюдные трущобы. Если впереди окажется тупик, то Анастасию в этой сказке ждет совсем незавидная участь: и, честное слово, лучше бы она превратилась в жабу.

— Набегалась⁈ — крикнул Гастон, чуть замедляясь, чтобы насладиться восторгом от скорой расправы.

— Пошел ты… — я подняла средний палец: уж что-что, а это у меня получалось профессионально, и снова побежала. Пятки горели от боли.

А тень впереди оказалась мужчиной в бесформенном черном плаще. Он был высоким, но худым и раза в четыре уступал Гастону в мускулатуре. Так себе защитник, но особого выбора все равно не было. Я, добежав, вцепилась в его плащ мертвой хваткой.

— Если не поможешь, то я тебя прокляну и буду являться в кошмарах. — мой голос прозвучал как свист почти сгоревшего чайника.

В ту же секунду меня грубо схватили за плечо и рванули на себя. Я посмотрела на раскрасневшегося от ярости Гастона, который склонился к моему лицу, бешено раздувая ноздри с торчащими из них волосиками.

Я попыталась ударить лбом в его переносицу, но Гастон увернулся и в отместку свободной рукой дернул за волосы с такой силой, что в глазах заплясала темнота.

— Рыжая дрянь, — прошипел он, разбрызгивая слюни.

Мерзость. Какая же мерзость.

Нелепый, невезучий день, да сказка же просто мстит, что я не выбрала то убогое платье…

— Я протащу тебя за волосы по всем улицам города, чтобы преподать урок… — угрожающе запыхтел Гастон, но я не успела ему ответить, потому что сзади прозвучал тихий, чуть хрипловатый голос:

— Боюсь, девушке не по душе это сомнительное предложение.

Человек-тень положил руки на мои плечи, а я постаралась отодвинуться от Гастона как можно быстрее. От черного плаща, который коснулся моей оголенной кожи, исходила успокаивающая прохлада, и я невольно подалась назад, прислонившись к груди незнакомца.

— Ты кто еще такой⁈ — рассвирепел Гастон.

— Это сейчас не имеет значения. — в голосе незнакомца просквозила ленивая усмешка.

Я ухитрилась повернуть голову, чтобы наконец взглянуть на своего предполагаемого спасителя, и на какой-то миг выпала из реальности.

Он был… Нет, красивый — слишком избитое, банальное слово. Он был как первая звезда на сумеречном небе, что прогоняет вечер и позволяет ночи укутать землю. Хотя при этом в нем было так много темноты: иссиня-черные волосы, глаза, и только в глубине зрачков сияли потусторонние огни. Он выглядел уставшим и скучающим, словно его вынудили смотреть бессмысленное представление.

И в этот момент стало понятно, что я обречена. Этот человек — не рыцарь из сказки, помогающий принцессе, он просто отойдет в сторону, не утруждая себя помощью незнакомке, и даже не потому, что струсил, а из-за того, что не увидел в этом смысла.

Я прикрыла глаза, испытывая жгучую ненависть к ведьме, потому что она не имела права обрекать меня на такие испытания.

Даже сама Анастасия в сказке в худшем случае превращается в жабу, а не бегает по городу от мерзавцев.

— Как же я устала, — вздохнула я, — везде сплошные злодеи.

Незнакомец удивленно посмотрел на меня, и на его лице впервые промелькнуло что-то, напоминающее заинтересованность.

— Пошли, — Гастон протянул руку, намереваясь опять схватить меня, как воздушный шарик за ниточку. Но незнакомец оказался проворнее. Он с кошачьей грацией обогнул меня и встал перед Гастоном, а я оказалась за его спиной.

— Давай подкинем монетку? — предложил он с равнодушием. — Выпадет король, ты отпускаешь девушку и уходишь. Но если шут, то он сыграет над тобой шутку.