В плену у снега... (ЛП)

«Твоя мать не отказывалась от тебя».

«Извини?» голос блондинки мгновенно стал ледяным.

«Я сказала, твоя мать не отказывалась от тебя. Она ушла от твоего отца, но она не предавала тебя».

«Тогда почему она не писала, не звонила и не пыталась со мной увидеться? Я может чего-то недопонимаю, но когда себя так ведут, я называю это отказываться». Ядовито заметила она.

«Она пыталась, она…»

«Чушь!» перебила блондинка. «Не так уж она и пыталась!» Сузившимися глазами Меган посмотрела на подругу. «Откуда ты вообще знаешь?»

«Я дойду до этого», блондинка было открыла рот, но Чарли оборвала ее. «Ты дала слово, Мэг. Теперь сиди и слушай», приказала женщина.

Какое-то мгновение писательница таращилась на нее, но потом сдалась. Она откинулась в кресле, сложив руки на груди и глядя на весь мир, как обиженный ребенок. «Продолжай», — процедила она сквозь зубы.

«Так вот, как я уже сказала, она пыталась. Она пыталась писать… все письма возвращались. Она пыталась звонить… твой отец всегда говорил, что тебя нет. Несколько раз она даже пыталась встретиться с тобой, но твой отец всегда прогонял ее. После третьей попытки что-то случилось, и она перестала искать встречи с тобой. А через какое-то время прекратились и письма со звонками. Но она никогда не переставала думать о тебе, Мэг. Вместо того, чтобы писать письма, она начала вести что-то вроде дневника. Записывая туда мысли для тебя, о тебе, в надежде, что однажды ты прочтешь их и узнаешь правду…» женщина глубоко заглянула в опасливые зеленые глаза, «… что она никогда, никогда не оставляла тебя».

Издательница замолчала, отпила уже остывший кофе и наблюдала, как по лицу молодой женщины промелькнула вся палитра эмоций.

Меган была ошарашена. Ее разум и ее сердце сошлись в яростной битве; одно отчаянно хотело поверить, а другой так же отчаянно хотел все опровергнуть, только потому, что желал удержать это глупое наивное сердце за привычной стеной гнева.

Наконец, настойчивый разум одержал маленькую победу. Она подалась вперед, ее руки сжимали подлокотники кресла с такой силой, что побелели костяшки пальцев. «Откуда ты это знаешь?» прошипела писательница, а ее взгляд был тяжелым и холодным. «Откуда ты можешь хоть что-нибудь знать о ней?»

Теперь настала очередь Чарли оторопеть. «Господи, я никогда не видела ее в таком бешенстве. А, ладно, теперь неважно». Она набралась терпения и намеренно мягким тоном ответила: «Потому что я сделала то, что ты отказывалась сделать все эти годы, Меган. Я поговорила в ней». Она подняла руку и остановила взрыв возмущения молодой женщины. «И более того, я ее выслушала! Я выслушала, почему она ушла. Я выслушала обо всех ее многочисленных попытках и способах связаться с тобой… ни одна из которых не увенчалась успехом. Я выслушала ее, Мэг, и я поверила ей».

«Значит ты просто дура», огрызнулась блондинка.

«Возможно и так», согласилась пожилая женщина. «Но ты будешь еще большей дурой если хотя бы на долю секунды не допустишь что я говорю правду».

«Я думала ты мне друг», с грустью и горечью пробормотала писательница.

«Я и есть твой друг, Мэг», ответила Чарли, проигнорировав саркастическое фырканье. «И поэтому я рассказываю тебе все это. Потому что я не могу больше стоять в стороне и позволять тебе верить, что если ты осмелишься полюбить кого-то, то они тебя обязательно бросят».

«Ты даже ни хрена не представляешь о чем говоришь», яростно ответила Меган. «Я люблю Эрика, и я не боюсь, что он уйдет».

Теперь фыркнула Чарли. «Я тебя умоляю, Меган! Ради всего святого, Эрик ушел давным-давно, а ты и глазом не моргнула. О, ты была раздражена, когда он не звонил, но на этом все. И любишь его? Я так не думаю. На Эрика было приятно посмотреть, и возможно, он был неплохим любовником при необходимости, но ты так же „любила“ его, как эту чашку кофе». Издательница подалась вперед, ее проницательные карие глаза пригвоздили молодую женщину. «Скажи, что я не права, Меган», с вызовом закончила она.

Зеленые и карие глаза смотрели, не отрываясь друг в друга, долгую, молчаливую минуту. Ни одна не хотела отводить взгляда или даже моргнуть. Ибо это будет эквивалентно поражению, а ни одна из женщин не могла этого допустить.

Однако, даже в самых тяжелых битвах бывает лишь один победитель.

«Я не могу», вздохнула младшая и, побежденная, рухнула в кресло. «Я не могу сказать, что ты не права… во всем. Теперь ты счастлива?»

«Нет. Но буду. И ты тоже будешь. Поговори с ней, Меган».

«С кем?» осторожный вопрос.

«С твоей матерью».

«Нет!»

«Во имя всего святого, почему нет?» рявкнула рыжая. Она начинала терять терпение. «Тебе настолько комфортно в своей ненависти к ней, что ты не допускаешь даже малейшей возможности, что ты не права?»

«Нет… я… она», теперь блондинка просто беспомощно заикалась. Все ее доводы были разрушены, все стены, с такой тщательностью выстроенные ею вокруг своего сердца, неминуемо рассыпались под неумолимым напором старшей женщины. «Черт возьми, Чарли», наконец вспылила Меган. «Я не позволю ей снова причинить мне боль!»