В плену Времени (СИ)

Последнюю фразу он практически выдохнул, его глаза уже постепенно закрывались, а лицо расслаблялось. Ясно было только одно — началось действие опиума. Ресницы уже плавно легли на высокие скулы черными шелковистыми веерами, и лицо было уже не таким бледным. Тихое мерное дыхание оповестило меня о том, что Баринский незаметно для себя погрузился в наркотический сон, о котором меня предупреждал доктор Соболев. Я осторожно встала с кушетки, поправила подушку под головой Баринского и, приподняв юбки, тихо вышла из комнаты.

Глава 35

В этот тяжелый вечер мне никого не хотелось видеть. Я обессилено брела по коридору и автоматически зашла какую-то пустую комнату. Через стенку слева слышались взволнованные голоса мадам Элен, Сесиль, Перовского и его супруги. Видимо, семейные разборки все еще не утихли и за последние пятнадцать минут разгорались все с большей и большей силой. В темноте я с огромным трудом нащупала какую-то кровать и обессилено повалилась на шелковое покрывало. Мрак в моем убежище давал возможность расслабиться, прикрыть глаза и дать своим чувствам волю. Слезы лились непрерывным потоком по щекам, и все из-за того, что слишком поздно вспомнила об угрозе Времени. Здесь, в темноте как будто наяву я чувствовала присутствие этой сущности, и страх закрался ледяными щупальцами в мою душу. Слишком тяжелым оказалось пребывание в девятнадцатом веке, и чересчур высокую цену заплатила я за возможность свободно разгуливать в прошлом. Чтобы как-то отвлечься, я вскочила с кровати и не без труда распахнула тяжелые створки окна. В лицо пахнул холодный влажный воздух, пахнущий прелой землей и прибитыми дождем листьями. Затем меня окатил с ног до головы ледяной поры ветра, словно зарываясь в мое платье. Тело моментально сжалось от холода, немного отрезвляя меня. Слезы на щеках тут же высохли. Комната постепенно наполнялась холодным осенним ветром, но окно я так и не закрыла. Мои ноги едва держали меня, от пережитых за день потрясений, что я вновь обессилено, повалилась на покрывало широкой кровати. Как-то незаметно для себя, я провалилась в гнетущий мрачный сон. Время в этот раз не показывалось и не мучило меня своими указаниями, но вместо ожидаемого облегчения в мою голову закрались странные предположения, и главное из них было то, что эта сущность, пожалуй, уже знает, что уже скоро я получу Часы Времени, а это значит…

Страшную догадку я с отвращением отбросила как ядовитую змею и с особым остервенением попыталась переключиться на что-то позитивное. Какой-то неясный шум окончательно разбудил меня. Я тихонько сползла с кровати и осторожно пробралась к дверям. Чувство тревоги не покидало меня, нарастая с каждой секундой. Я осторожно приоткрыла тяжелую дубовую дверь и буквально застыла от леденящей мою душу картины. Дородный дворецкий и доктор переносили на руках князя Баринского, словно ребенка из комнаты, где он принимал в соседнюю ко мне комнату. Лицо Дэниэля еще более побледнело, глаза запали, рот приоткрыт в ужасной гримасе боли, а взгляд горяченных глаз смотрел сквозь меня. В этот самый момент я окончательно осознала, что Баринский обречен и страшное предупреждение Времени исполнилось. Судорожно зажав рот ладошкой, чтобы из груди не вырвался пронзительный крик боли и страдания, мое тело застыло как изваяние, а глаза проводили мужчин до самых дверей другой комнаты. С тяжелым сердцем я тихо закрыла дверь и прислонилась к косяку спиной. Ледяной ужас, острое чувство потери, и бесконечная боль накрыли меня, словно широким душным плащом.

Несколько шагов по стеночке — все, на что я была способна. В коридоре послышались торопливые шаги, шелест платьев и приглушенные взволнованные голоса. Несколько раз торопливо пробегала горничная, выполняя указания доктора. Затем послышались торопливые грузные шаги дворецкого. В этот момент я осознавала, что мне нужно было бежать к Дэниэлю и быть с ним, но к моему ужасу не могла даже с места сдвинуться. Я зажмурилась и попыталась передвинуть свое тело, но мои ноги занемели, не в силах сделать хотя бы шаг. Сердце колотилось в груди с бешеным ритмом, судорожно трепыхаясь в грудной клетке. Несколько глубоких вдохов нисколько не помогли мне.

Страх сжимал мое сердце своими ледяными щупальцами. Я знала, что одна в этом мире и никто не в силах мне помочь. Моя душа разрывалась на тысячи мелких кусочков, и каждая частичка этой души всегда стремилась домой. Что-то во мне надломилось, и не было сил бороться снова. Ногти острыми краями впивались в ладони, а мозг отказывался верить в то, что происходило со мной последнее время. Гнетущий ужас лег на мои плечи. Я тяжело сползла спиной по стене. Тихо зашелестел шелк платья. Уже неважно было то, к чему я шла все это долгое время.

Рыдания рвались из груди, а слезы тихо катились по щекам. Холодное и беспросветное отчаяние накатывало волнами и мне на мгновение показалось, что я захлебывалась в этих волнах соленой водой. Но это были всего лишь слезы. Я закрыла ладонями глаза и тихо ждала, пока волны страха отступят, и я обрету столь долгожданное облегчение.