В плену желаний (СИ)

Девушка резко напряглась и рефлекторно сжалась, не желая пропускать его внутрь. Моральная боль смешалась с физической в жгучий коктейль, медленно, но верно уничтожая ее. Нервы были натянуты, будто струна, и чем больше Вера сопротивлялась, тем острее испытывала боль.

Золотов не церемонился: жестко вдалбливался в упругие бедра, ощущая, как тугие мышцы плотно обхватывают его изнутри. Не сдержав глухой стон наслаждения, он шлепнул ладонью по нежной коже, с упоением наблюдая, как появляется розоватый след. Проникнув руками под платье, рванул бюстгальтер вниз и зажал соски между пальцами, то оттягивая, то покручивая подушечками.

Вера закусила губу как можно сильнее, чтобы переключиться. Мерзко и унизительно было чувствовать себя предметом мужской похоти, безжизненной тряпичной куклой… Мощная волна отвращения захлестывала до тошноты, выворачивая душу наизнанку, так что ком подступил к горлу, а челюсть начало неприятно сводить, но Смирнова сдержалась и лишь нервно сглотнула.

С каждым новым толчком она ощущала, как маленькая частичка ее погибает, не выдерживая натиска животных инстинктов. Низ живота горел, но не от страстного желания, а от разрушительного пожара боли, распространявшегося по всему телу. Он разгорался все стремительнее, опаляя каждую клетку, пробиваясь сквозь сосуды и жидким огнем смешиваясь с кровью.

Собрав всю волю в кулак, Вера сделала усилие над собой и, наступив на горло собственной гордости, расслабила мышцы. Тело будто перестало ей принадлежать, оно вмиг стало чужим, что намного облегчило ее страдания.

Максим смотрел на изящные ягодицы и с упоением наблюдал, как его лоснящийся член, обтянутый тонким латексом, то появляется, то скрывается в ее тесном лоне. Задав быстрый темп, он входил и выходил практически на всю длину, уверенно держа девушку за бедра. Совершив еще несколько четких движений, немного не рассчитал и, скользнув выше, проник в задний проход.

Громкий женский крик наполнил пространство. Веру пронзила настолько резкая боль, что ее можно было сравнить с разрядом электрического тока. Она крепко вцепилась в покрывало и зажмурилась. Из глаз брызнули горячие слезы, обжигая гладкую кожу лица. Крупная дрожь прокатила по телу, заставляя Смирнову лихорадочно ловить ртом воздух.

Но Золотов, словно не обращая внимания на истошные крики, уверенно двигался внутри нее. Его твердая плоть с трудом помещалась в ее узкой попке, но это доставляло ему неимоверное удовольствие. Он наслаждался процессом, как никогда, чувствуя, как плотное, неразработанное кольцо крепко сжимает его член.

Головокружительный оргазм внезапно обрушился на него, и, войдя до упора, мужчина бурно кончил, издав глухой рык. Отдышавшись за несколько секунд, он выскользнул из ануса и, сняв использованный презерватив, кинул его на пол. Надев штаны и застегнув ремень, лишь криво ухмыльнулся.

— Передавай привет Стрельцову, — сухо бросил Максим на прощание и покинул квартиру, негромко хлопнув дверью.

Вера одернула платье и, не устояв на ногах, упала на пол, едва успев ухватиться рукой за каркас кровати, чтобы не удариться головой. Слезы градом хлынули из глаз, она буквально давилась ими. Воздуха не хватало, мерзкий кашель мучил до тошноты, выворачивал ее наизнанку. Сердце обливалось кровью, словно в него вонзили острый нож и несколько раз повернули рукоять.

Смирнова была полностью раздавлена, разбита, мертва. Если тело ее еще согревала кровь, то душа распалась на мелкие гранулы. Она не погибла, ее безжалостно убили, растоптали, уничтожили.

Вера плакала навзрыд, хотя голос уже охрип от громких отчаянных криков. Жить больше не хотелось совершенно, и она с удовольствием вышла бы в окно, но не было сил даже подняться на ноги.

Московская область. БО «Васильки»

Выйдя на улицу, Ира наконец глубоко вдохнула, наполняя легкие кислородом. Горло саднило от едва сдерживаемых рыданий.

— Ваша честь? — раздавшийся в тишине голос Бушина заставил ее вздрогнуть и обернуться. — Что-то случилось?

— Нет, с чего вы взяли? — холодно ответила Ирина, вытирая остатки слез — меньше всего ей хотелось делиться своими бедами с управляющим.

— Вы… Ночью… Одна… — делая короткие паузы между словами, удивленно проговорил Адольф Михайлович.

— Дышу воздухом, я разве что-то нарушила? — раздраженно спросила Романова, у нее не было никакого настроения вести светские беседы.

— Нет, что вы, мне просто интересно, что вы здесь делаете в такое время и в таком виде…

Гитлер многозначительно оглядел ее с головы до ног, отчего Ирина зябко поежилась, мечтая оказаться как можно дальше от этого человека. Бушин источал опасность, и чувство страха на некоторое время вытеснило все остальные эмоции, побуждая Иру лихорадочно искать пути к спасению.