В подполье можно встретить только крыс…

Американский издатель вынужден был согласиться, оговорив, однако, что автор будет представлять текст для перевода частями, по мере написания каждого логически завершенного фрагмента. Проблемы возникли сразу же по представлении первых глав книги. По договоренности с W.W.Norton, оригинал должен был быть написан по-русски. Однако в отцовском тексте, особенно в первой его части, была масса диалогов на украинском, да и в повествовательной части отец местами использовал украинские слова, смысл которых был абсолютно непонятен переводчику.

Для меня, русского издателя книги (издательство «Детинец»), это тоже порождало техническую проблему. Если бы я оставил украинские куски в русском тексте, то мне пришлось бы давать их перевод на русский, что резко увеличило бы объем и без того весьма пухлого тома. Но в то же время, если дать только русский перевод, пропадет украинский колорит оригинала. И я предложил отцу переделать диалоги таким образом, чтобы украинская стилизация была понятной русскоязычному читателю, но при этом не было утрачено ощущение, что разговор ведется по-украински. Отцу эта идея, скажем откровенно, совсем не импонировала, но чисто утилитарные соображения вынудили его в конце концов согласиться и переработать текст. Насколько это удачно получилось — судить читателю.

Отец еще дорабатывал текст, когда из Франции пришло известие, что там книга уже вышла из печати (Presses de la Renaissace). Оказалось, что французы, получившие первый вариант книги от W.W.Norton, не стали дожидаться авторской правки, а сократили книгу по своему разумению. Я не знаю французского, и мне трудно судить, насколько удачно сделаны эти сокращения, — известно только, что книга имела во Франции огромный успех.

Между тем вторая редакция книги была завершена. Американское издательство приступило к переводу и сокращению, мое издательство («Детинец») начало подготовку полного русского издания, издательство «Українські Вісті» — полного издания на украинском языке, а немецкое издательство С. Bertelsmann Verlag GmbH — перевода на немецкий.

Итак, в начале 80-х годов книга воспоминаний Петра Григоренко вышла из печати на русском языке и в ряде переводов. К сожалению, ни одно издание не обошлось без ошибок — из-за трудностей перевода, необходимости сокращения или просто по техническому недосмотру. Однако хочется надеяться, что принципиальных отклонений нет ни в одном издании, что главная мысль моего отца об универсальности зла подпольного революционного романтизма воспринята его читателями и что все большее число людей разделяют убеждения Григоренко: добро не может родиться от преступления; человек имеет право жертвовать только собой, а не кем-то еще; нет и не может быть в мире идеи, которая бы оправдывала одну невинную слезу.

* * *

Отец не оставлял работу над текстом и после выхода нескольких изданий — что-то поправлял, сокращал казавшееся ему несущественным. Однако постоянно возникали какие-то более срочные дела, и завершать эту, третью, редакцию пришлось мне — руководствуясь последними указаниями отца.

Все десять лет, которые отец прожил в эмиграции, вплоть до последней болезни, он был чрезвычайно активен. По просьбе своих друзей, коллег по Украинской Хельсинкской группе он основал в Нью-Йорке ее заграничное представительство, которое дало украинскому правозащитному движению международную трибуну, отсутствующую до этого времени. Генерал возглавил Ассоциацию ветеранов второй мировой войны — выходцев из СССР, которая в меру сил и возможностей облегчала нелегкий быт этих немолодых и не очень здоровых людей в непривычной американской обстановке. Неутомимый публицист, он постоянно писал статьи для эмигрантской русской и украинской периодики, которые переводились и на другие языки. Ну и, конечно, многочисленные поездки и выступления в защиту прав человека, чтение лекций в университетах, встречи с президентами и премьер-министрами. Каким-то образом отец умудрялся открывать разные «высокие» двери, недоступные большинству политических эмигрантов.

Честно говоря, я затрудняюсь перечислить все, что он успел сделать за эти недолгие годы. И, наверное, символично, что последняя болезнь свалила его в середине лекции о правах человека, которую он читал в Канзасском университете.

В тот октябрьский вечер 1983 года, накануне дня рождения моей жены и всего за десять дней до отцовского дня рождения меня разбудил телефонный звонок: «Срочно вылетайте в Канзас-сити. Ваш отец при смерти».