В подполье можно встретить только крыс

На практике же получилось вот что. Когда дивизия вошла в Берегово, центральная улица была заполнена народом. Люди стояли шпалерами по обе стороны проходящих колонн частей дивизии. Время от времени в воздухе проплывали корзинки, наполненные вином и снедью, и исчезали в колонне, а оттуда, то и дело, вылетали в обе стороны пустые бутылки и пустые корзины. Охрана колонн, которую мы заблаговременно организовали, ничего поделать не могла. Не стрелять же в самом деле по людям, выражающим свою радость и благожелательность. Я попытался поздействовать на народ лично. Двигаясь на "виллисе" рядом с колонной, я обращался к людям на их родном украинском языке с просьбой не давать "воякам" вина. Но люди кричали - "Ура пану полковнику!" - и, продолжая снабжать колонну, грузили и в мой "виллис" бутылки с вином и разнообразные продукты, прежде всего различные фрукты и овощи. Пришлось бросить бесполезные уговоры и торопить колонну. Это было совершенно необходимо. Многие в колонне уже пошатывались, затевали хмельные песни, даже пританцовывали на ходу.

С трудом мы отошли от города километра на 4 и пришлось делать привал. Люди валились прямо на дороге и засыпали, благо погода была чудеснейшая. Такая погода сопровождала все наше сентябрьское наступление. И это тоже создавало подъем и праздничность настроения. В воздухе уже чувствовалось приближение победного конца. Как же этому не радоваться людям, прошагавшим от гор Кавказа до Карпат!

Проверив охранение, я вернулся в Берегово, где остановился штаб дивизии. Решил тоже отдохнуть. Пошли с Мельниковым по городу. Какие богатства дала карпатская земля труженикам этого местечка! Мы не переставали поражаться огромным винным погребам, заполненным разнообразнейшими винами, навалом фруктов и овощей, разнообразнейшей живности во дворах. Нам доставляло удовольствие знакомиться с трудолюбивыми и гостеприимными карпатскими украинцами. Правда, здесь я впервые услышал о карпатороссах. - Мы не украинцы - говорили они на чистейшем украинском языке - мы русские, русины, русичи, карпатороссы. Я возражал им: "Какие же вы русские, когда говорите на украинском?"

- Ну, то домашний язык - парировали они - а книги у нас на русском языке, и пишем мы по-русски.

Я очень поражался этим рассуждениям и так и не смог понять, откуда это карпаторосское движение.

Но меня они тоже не понимали. Их интересовала жизнь в СССР, больше всего колхозный вопрос. Я пытался удовлетворить их любопытство. При этом старался приукрасить нашу действительность, но они ее не понимали и не принимали даже в приукрашенном виде.

Сейчас Береговский район Закарпатской области опустился до уровня обычного сельского района Украины. Хотя нет, в одном отношении он "поднялся". В Берегово создана психиатрическая лечебница, и в ней пытали лекарственными средствами Иосифа Терелю, который до этого 14 лет отбыл в советских концлагерях и тюрьмах за то, что еще мальчишкой помогал украинским повстанцам. Выйдя на свободу, женился и попытался стать священником. За это подвергся избиениям и длительным издевательствам КГБ. Описал все это в письме Андропову, и за это без суда был брошен в Береговскую психиатрическую пыточную тюрьму, называемую психбольницей. Оттуда его перебросили в более совершенную Днепропетровскую спецпсихбольницу, к поднаторевшим на калечении душ людских многоопытным пыточных дел мастерам, называющим себя психиатрами. Но в тот прекрасный сентябрьский день 1944 года я об этом не думал. Меня радовало солнце, ощущение приближающейся победы и боевые успехи нашей дивизии. Думать о бедной жизни в нашей стране и сравнивать ее со здешней не хотелось, хотя фактов для сравнений уже набралось.

Я видел чудесно ухоженные карпатские леса. Говорил с лесниками и усвоил их разумный способ эксплуатации, при котором поколения людей рубят один и тот же лес, кормятся от этого, а лес как стоял, так и стоит, ни на одно деревцо не убывает. Теперь, когда карпатские леса фактически уничтожены и происходит необратимая эррозия горных почв, мне больно вспоминать о тогдашних разговорах с карпатскими лесниками и лесорубами.

Я говорил со многими сельскими тружениками. Жизнь их не была легкой. Карпатские почвы несравнимы с нашими таврическими черноземами. Но они трудятся, с темна до темна и добиваются результатов. Насколько же зажиточнее, богаче живут они, чем мои односельчане - колхозники.