В подполье можно встретить только крыс

Второй раз я подал заявление о снятии взыскания в 1946 году. В заявлении я писал примерно то же, что и в первый раз. Месяца через полтора после подачи заявления, вызвал меня начальник политотдела академии им. Фрунзе, где я в то время проходил службу.

- Какое вам наложено взыскание? - спросил он.

- Я же написал: "Строгий выговор с предупреждением и занесением в учетную карточку".

- А прочтите это.

Читаю: "Центральный партийный архив сообщает, что решением фронтовой партийной комиссии дальневосточного фронта на тов. Григоренко наложено партийное взыскание "выговор".

- Так видите, никакого строгого, никакого предупреждения, никакого занесения. Поэтому ваше дело целиком во власти первичной парторганизации. Туда и обратитесь. Парткомиссия это заявление рассматривать не будет - и он отдал мне мое заявление. Я невольно вспомнил Брежнева: "Пусть поносит!" и понял, что он либо не запрашивал центральный партийный архив, либо ответ скрыл от партийной комиссии, чтобы иметь возможность произнести свое "Пусть поносит!", так как оно очень выигрышно. Есть надежда, что при существующей в нашей стране тотальной взаимослежке и доносительстве, до уха Сталина может достигнуть, какой верный Сталину Леонид Ильич Брежнев. Так я снова вспомнил Брежнева. Вспомнил и забыл, даже не подозревая, что судьбе угодно будет отбросить нас к противоположным полюсам жизни. Отбросить, а потом столкнуть неоднократно.

Обещание дать дивизии недельный отдых после Попрада Гастилович не выполнил. Но не по его злой воле мы отдыхали всего двое суток. Просто резко изменилась обстановка. Одну из танковых армий 1-го Украинского фронта, которая, развивая наступление на Запад вдоль чехословацко-польской границы в районе деревни Хыжне натолкнулась на сильное сопротивление противника, командование фронта перебросило на новое направление. Оставленную ею полосу передали 4 Украинскому фронту, и всего быстрее в эту полосу могла войти наша дивизия. Совершив форсированный марш, мы заняли полосу на фронте протяженностью примерно 30 км, имея оба фланга открытыми. Однако, фактически, оборонять надо было всего два направления: 1) вдоль шоссе, идущего от нас (с востока на запад) на село Хыжне. Ширина этого направления по фронту около 10 км, и 2) вдоль шоссе, идущего тоже с востока на запад через небольшой город Трстэна. Ширина этого направления 5-6 км. Между этими направлениями заболоченный лес, залитый весенней водой почти по всей его площади. Маневр между названными двумя направлениями затруднен. Можно двигаться только по дорогам, обходящим лес с востока и юга, а это свыше 60 км. Местность на 2-м (трстэнском) направлении удобна для обороны дивизии: горная долина, повышающаяся в нашу сторону. На первом (хыжненском) направлении удобнее обороняться противнику. Если идти от расположения наших войск к Хыжне, то мы пройдем сначала пологий подъем протяженностью 2-3 км. Затем гребень высоты, на котором противник возвел около десятка оборонительных сооружений. По пологому подъему одиночные сгоревшие танки, по гребню и за гребнем их довольно густо. Это следы танковых атак армии 1 Украинского фронта. От гребня до Хыжне метров 500 - ровная, полого понижающаяся к селу местность. Метрах в трехстах от гребня, в двухстах от села, отрыта параллельно гребню сплошная траншея. Село в одну улицу вытянулось двумя рядами домов с севера на юг, то есть параллельно гребню, перпендикулярно шоссе. Очевидно, что первая позиция главной полосы неприятельской обороны включает вышеназванную траншею в село, а огневые сооружения на гребне лишь передовая позиция. Об этом свидетельствует и характер расположения сгоревших танков. Они попадали под интенсивный огонь только выскочив на гребень. До того, противнику с первой позиции их не было видно. Соответственно не была видна нашим танкистам первая позиция врага, и они, вырываясь на гребень высоты, неожиданно напарывались на уничтожающий огонь не подавленных противотанковых огневых средств. А в 50-100 метрах за селом, высокий обрывистый коренной берег небольшой речушки. Под обрывом, до самой речки - метров 200-250 - равнинная пойма - мокрый луг. За рекой лес. Узкая его полоска (метров 30-50) идет и по эту сторону речки.

Все это мы выяснили не сразу. Карта не дает полного представления о местности. Данных разведки от своих предшественников мы не получили. Они ушли до нашего прибытия. Да они, судя по характеру расположения сгоревших танков, и не вскрыли вражескую систему обороны. Местных предметов, с которых бы просматривалась оборона противника, в нашем расположении не было. Не помогали даже построенные нами вышки. Дальше гребня высоты и огневых сооружений на нем, мы ничего не видели. Но у нас было время, и мы нашли способ обнаружить траншею у Хыжне и систему обороны самого села.