В подводном поселении. Фантастическая повесть для юношества

В своих рассуждениях Виктор Захарович был не последователен. Ясно, что ему было не очень-то легко абстрагироваться, оторваться от своей вымышленной (но, может быть, и реальной) биографии.

– Пускай я буду, с твоего позволения, называться профессором геронтологии, Алексей, – сказал он.– Так проще мне и тебе воспринимать действительность, ту, в которой мы находимся. А я всегда боролся, в своё время, за растущее долголетие человека.

– О-о-о! – только и произнёс Сафаров. – Это очень хорошо… А я, как был учащимся девятого класса, так им и остался. А Маргарита стала вдруг немкой Эльзой Мильхман. Как я понял, она, вообще, ничего не может вспомнить.

– Но мы теперь, все трое – совсем не то… Не первоначальные, что ли, люди.

– Клоны?

– Нет, конечно же! Никаких клонов не существует в природе. Всё индивидуально в Мироздании, и, вместе с тем, и едино. То, что я сейчас тебе расскажу о себе, пожалуйста, не воспринимай в качестве старческого бреда.

В знак согласия Алексей кивнул головой. Он, пусть с уважением, но с некоторым недоверием посмотрел в глаза учёному, недавнему пенсионеру.

Таким образом, Сафаров пытался определить, кто перед ним, великий учёный, сумасшедший, лжец или просто фантазёр. Впрочем, всё понятно. Раздвоившаяся личность, не по своей воле. С двумя биографиями, а может быть, и с большим их количеством.

Что уж тут поделаешь, если Таволгин и на самом деле, на этой планете был геронтологом, учёным. Но как такое могло происходить, если он, всего лишь, пришелец?

Невероятно, но Виктор Захарович утверждал, что родился в 1867 году, в Москве, в семье почтового служащего. Было ещё у него и две младших сестры. Но не столь важно. Когда пришло время, он закончил учёбу в знаменитом Ломоносовском университете. Изучал биологию, да и в целом интересовался вопросами естествознания.

Стал, со временем, можно сказать преуспевающим учёным. Но пришло время, на склоне лет, и его толи Господь, толи какая-то другая Высшая Сила заставила обратить внимание на решение вопроса по замедлению старения человеческого организма.

Прежде чем, обратить внимание на свойства целебных трав, на уникальные возможности обычной пищевой соды, на изучение уклада существования долгожителей, разумеется, он очень скрупулёзно изучил опыт в этом направлении индийских йогов, тибетских буддистов, алтайских шаманов, даже, североамериканских индейцев.

«Даже проходил практику в США, у колдунов нескольких племён, у самых настоящих дьяволов, – не в первый раз сказал Таволгин, – во времена очень опасных событий, который там происходили».

Но особых результатов в области геронтологии Виктор Захарович не добился. Но в те времена ему удалось развить свою память до такого уровня, что он знал, кем и когда был в своих предыдущих жизнях. Может быть, развитая память и есть продолжение жизни. Возможно, но только в малой степени…

– Понятно. Значит, всё, именно, так и происходило,– сдержано сказал Сафаров, – как вы утверждаете. Хотя, трудно в это поверить. Так, что же произошло потом?

– Ничего особенного. В возрасте шести девяти лет я умер. От инфаркта миокарда, проще говоря, от сердечного приступа.

– И что?

– В принципе, ничего. Меня с почестями похоронили… Вот и всё.

Получалось, что старик – или фантазёр, или мечтатель, или обычный лгун, или, может быть, сумасшедший. Что сейчас говорил Таволгин, уму было непостижимо. Ведь не может существовать в Мироздании нереальная… реальность. А если она, всё же, существует, то, получается, может стать истиной и обычный бред.

От диких откровений Таволгина юноша даже оторопел, прошептал:

– Зачем же вы мне такое говорите? Я же не ребёнок. Или вы просто решили поиздеваться, потешиться надо мной?

– Успокойся, Алексей! Ты уже взрослый человек, и должен стараться понять даже не совсем понятное, – нервозно сказал Таволгин.– Это ты меня совсем не уважаешь! Слушай дальше, если хочешь, конечно.

– Да я послушаю. Всё равно, времени много…

– Я же говорил тебе, что всё о себе уже помню… Я расскажу, где и кем я был, скажем так, после своей физической смерти.

– Я дослушаю, простите, эти ваши… выдумки, – Алексей немного успокоился.– Всё равно, во время круиза не всегда есть, чем заняться. Все увеселительные мероприятия поднадоели…

– После этого я сразу же родился,– пояснил Виктор Захарович.– Но, представь себе, не наследником, к примеру, какого-нибудь престола, а обычным… воробьём. Но я был счастлив. Как это прекрасно быть… воробьём!

Таволгин стал перечислять, кем ему пришлось в этом и в других мирах появляться на свет. Он был лесным ручейком, два раза человеком (мужчиной и женщиной) с неладной судьбой и короткой жизнью…

Последнее существование, перед тем, как появиться здесь, на теплоходе, он был просто камнем на какой-то огнедышащей планете. При этом он мыслил и жил.

– Возьмите себя в руки, Виктор Захарович! – сказала Сафаров. – Нам, троим, надо, как-то выбираться отсюда. Ясно, что здесь никто не нуждается в нашей помощи. Значит, надо как-то возвращаться на пустырь.