В подводном поселении. Фантастическая повесть для юношества

Таволгин заверил юношу, что помнит об этом. Но ведь требуется время разобраться во всём происходящем. Ведь не просто же так они оказались на борту «Дриады». Случайностей не бывает, и во всём есть пусть скрытый, но смысл.

Терпения у Сафарова, не смотря на молодость, было не занимать. Он, собрав всю свою волю в кулак, продолжал слушать обезумевшего старика. Тот городил много несуразицы. Даже простую, допустим, бутылку из-под лимонада, он считал живым существом, что ни в какие ворота не лезло. Но если вдуматься, то, в чём-то, возможно, Таволгин и прав.

Да и что такое человек? Всёго лишь ничтожная часть Мирозданческой Энергии. В его оболочке большое количество существ (элементалов), которые, как бы, формируют условно цельное «я». Но ведь человек, как и лягушка, как коробка из ботинок, подобно реке, постоянно меняется.

Вот и на самом деле, получается, ложится спать один человек, а просыпается уже… другой. А тот с сотнями всяких разных существ уже… ушёл. Но все они, уходя, оставляют полную информацию о себе и своих действиях в покинутой оболочке (предположительно, в позвоночном столбе). Поэтому это самоё «я», как бы не очень-то изменяется. Но перемены всегда налицо.

Бывают и сбои. Наступает и определённое время, когда из тела больше уходит элементалов, чем в него поселяется. Их жилище не то, чтобы пришло в негодность, а просто тоже готовится к… переходу, к иным превращениям.

– Я начинаю понимать, к чему вы клоните, уважаемый профессор,– с досадой заметил Сафаров.– К тому, что мы с вами, как бы, находимся в… загробном мире…

– Ничего подобного, мой юный друг! Никаких загробных миров не существует. Жизнь вечна. Энергия постоянно перераспределятся, изменяется… Неужели ты об этом забыл или не знал? Просто, моё земное «я» соединилась с… Мирозданческим. Потому и помню кое-что. Да и в любой жизни нам приходящие и уходящие саганы не дают возможность запомнить всё.

– Но вы ушли в сторону. Не ответили, где мы сейчас находимся, – предположил Алексей. – К вам ведь вернулась память, Виктор Захарович.

– Мы снова вернулись в земную жизнь. На Землю-42. Эта планета очень похожа на нашу, на ту самую, с которой мы отправились в путешествие по мирам. Я имею в виду, конечно же, прежде всего Россию, Москву, новый микрорайон, пустырь. Я в своём образе, человеческом. Наконец-то, я снова стал профессором… А мне приходилось перед этим ни один раз рождаться и умирать. Но смерти, как таковой, нет. Пойми!

– Зачем вы обо всём это рассказываете? Вы считаете, что мы должны застрять здесь, на неизвестной планете? Зачем? Мы ведь тут – никто. Пришельцы.

– Я всё понимаю и теперь… помню. Но ты послушай старика, юноша. Послушай! Не пожалеешь. Это необходимо знать.

– Я слушаю.

– Идёт перераспределение энергии. У Господа не существует ничего мёртвого и всё имеет духовную субстанцию. Мы часть его, а потому он не позволит даже мельчайшей крупинке своей сути исчезнуть или… умереть, как говорится. Да и куда? В Мироздании, вечном и бесконечном, нет и не будет помоек.

– Значит…

– Значит, кто-то очень мудрый и ловкий взял наши клетки и возродил нас… в том виде, в каком пожелал. Ясно, что из моей могилы, что находится на кладбище под Москвой, просто взяли часть кости… Достаточно, чтобы воспроизвести тело и потом дать приют тем элементалам, которые похожи на давних, минувших.

Неуёмная фантазия Таволгина уже не раздражала Алексея. Он только предположил, что, значит, всё, что с ними происходит в плане Всевышнего… по каким-то причинам.

Тайное не стало явным

Но тут Таволгин улыбнулся и убеждённо сказал:

– Правда, изменение Великого Плана тоже являются частью задуманного Высшими Силами. Значит, будем бороться, противостоять злу или… возможно, поймём, что оно, в какой-то степени, добро. Одним словом, согласимся с тем, что происходит. Пока согласимся. Я помню, что мы должны сделать. Но мы на «Дриаде» не случайно. В этом я не сомневаюсь, Алёша.

– Мне нужно время для того, чтобы в подобное поверить. Но времени у нас нет, Виктор Захарович.

– У нас нет многого, Алексей, и не будет. Не только времени, но даже самой элементарной человеческой памяти. Я говорю не о себе. Ведь ты и твоя подруга Рита практически ничего о себе не помните.

Они, не сговариваясь, прошлись по палубе. Потом снова подошли к борту.

Сафаров, рассеянно разглядывая пассажиров, всё же, думал о том, что сказал Таволгин, в прошлой жизни инженер, пенсионер, а в этой, непонятной – пришелец и, к тому же, ещё и геронтолог. Нелепость какая-то.

Возможно, кое-что из сказанного Виктором Захаровичем, правда. Но какая сейчас от таких знаний ему, Сафарову, польза? Надо искать выход из неясного Мира в другой, настоящий, реальный. Необходимо возвращаться на Землю, единственную, а не под каким-то там номером.

А если эта планета, Земля-42 тоже реальна, то получается, что всякий Мир не очень-то справедлив к своим обитателям. Они – не дети, а рабы… Всевышнего. Да и не только его. А в силу обстоятельств и различного рода взаимосвязанных причин, рабы и всех тех, кто умнее их (по земным меркам), удачливее, богаче…