В погоне за блаженством

Элиз вся сияла, а Элан с гордостью смотрел на жену. Наконец-то они заживут счастливой жизнью, назло прошедшим годам. Рени была ужасно рада за тетушку. Жаль только, что медовый месяц они решили отложить до появления ребенка. Рождение малыша куда важнее, чем свадебное путешествие. К тому же за это время Элан сможет проинструктировать Маршалла по руководству плантациями.

Свадебные торжества подошли к концу. Все прощались с Джорджем, Мартой и Дорри. Джим должен был забрать их домой. Они обещали вернуться после того, как Джордж уладит все дела Маршалла в Сент-Луисе.

После насыщенного событиями дня Рени, обессиленная, упала на кровать и тяжело вздохнула.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, просто устала. — Ее рука машинально коснулась живота, и глаза округлились. — Марш!

Он с тревогой посмотрел на жену. Мысль о возможном выкидыше молнией сверкнула в голове.

— Что?

— Марш, я… — Она замерла, на лице отразились восхищение и радость.

— Что случилось? — Маршалл подошел ближе, взял ее за руку.

— Ребенок… — Она положила его руку на живот. — Ты чувствуешь?

Минуту он стоял молча, не понимая, чего от него хотят.

— Нет.

— А я чувствую! — вскрикнула она и вскочила, чтобы обнять его. — Какое чудесное завершение этой сумасшедшей недели!

Он улыбнулся, радуясь ее счастью. Маршалл чувствовал себя гораздо лучше последнее время. Все недоразумения теперь позади. Рени поддерживала его морально, и он обретал уверенность. Теперь он волновался только за Рени и будущего ребенка, без конца напоминая себе, что Рени не Элизабет, поэтому не стоит тревожиться понапрасну.

Дни тянулись за днями. Было решено переехать в комнаты родителей, а из кабинета сделать детскую. Он был закрыт со времени смерти Роджера. Но теперь они с Маршаллом все приведут в порядок и создадут уют. Она открыла дверь и с трепетом вошла в темные комнаты. Маршалл следовал за ней. Он распахнул окна, отдернул шторы и оглядел огромную спальню. Массивная, из красного дерева кровать с пологом, несколько кресел, на полу ковер пастельных тонов. Маршалл был очарован комнатой, которую Роджер Фонтейн обустроил для жены и дочери. Он надеялся, что когда-нибудь сможет сделать нечто подобное и для своей жены.

Рени слегка поколебалась, прежде чем открыть соседнюю дверь в кабинет.

— В этой комнате мы с папой обычно беседовали… Помню, ты однажды пошутил на этот счет.

Маршалл улыбнулся и взял ее за руку.

— Покажи.

Рени повернула в замке ключ. В кабинете было темно, и Маршалл вошел первым, чтобы открыть занавески и окна. Комната выходила на галерею на третьем этаже. Он посмотрел вниз. Кругом, насколько хватал глаз, простирались цветущие сады. Маршалл почувствовал отдохновение и умиротворенность. Он шагнул назад в комнату и остановился на пороге как вкопанный.

— О Боже! — От изумления он открыл рот, увидев маленький портрет на огромном столе из орехового дерева.

— Что, Маршалл? — Рени повернулась к нему, испугавшись выражения его лица. Сообразив, чем это вызвано, она тихо произнесла: — Моя мама.

Он кивнул, пытаясь подобрать нужные слова.

— Какая у твоей мамы девичья фамилия?

— Чейз, а что?

— Откуда она родом?

— Они познакомились и поженились в Филадельфии. Отец только вернулся из Европы и влюбился в нее с первого взгляда.

— Она была единственным ребенком в семье? У тебя были тети или дяди в Филадельфии?

— Нет. Отец мне ничего не говорил. Почему ты спрашиваешь?

Едва Маршалл успел открыть рот, как услышал топот копыт за окном. К дому подъезжал Элан.

— Мне нужно переговорить с Эланом. Ты подождешь меня здесь или хочешь спуститься вниз?

— Останусь здесь, посмотрю кое-какие вещи. — Ей не давал покоя интерес мужа к ее матери.

Маршалл встретил Элана в гостиной:

— Ты приехал как раз вовремя. Только что я обнаружил одну вещь. Не пойму, что к чему.

— Чего ты не можешь понять? — смутился Элан.

— У матери Рени были братья или сестры?

— Нет, она была единственным ребенком.

— Да? — разочарованно произнес Маршалл. С портрета Энн Чейз Фонтейн на него смотрела Элизабет.

— Ты видел портрет?

— Да.

— Я знал, что рано или поздно это случится. Где Рени? Я хочу рассказать об этом вам обоим.

Элан повел ошарашенного Маршалла в кабинет Роджера и подошел к портрету Энн.

— Рени, дорогая, почему бы тебе не сесть и не послушать длинный рассказ, который давно должен был поведать тебе сам отец.

Рени подошла к дивану и, сдернув покрывало, села.

— В чем тут секрет? Маршалл смотрел так, словно перед ним привидение, а ты собираешься открыть тайну, которую хранил отец.

— Это очень важно.

— Я верю. Так что же это?

— До того как твой отец женился на твоей матери, она была замужем за человеком по имени Паркер.

Маршалл тяжело вздохнул.

— У нее была дочь от первого брака. А через несколько лет ее первый муж утонул. — Элан, заметив беспокойный взгляд Рени, торопливо продолжал: — После женитьбы Роджер привез твою мать сюда вместе с маленькой дочерью, Элизабет.

Удар был настолько сильный, что Рени встала и быстро взглянула на бледного как полотно Маршалла.

— Элизабет Паркер — моя сестра?

— Наполовину, малышка, — ласково сказал Элан.

— Но…