В погоне за «Босфором»

Они вновь миновали открытое пространство тупика, дошли до того места, где отпустили извозчика и, свернув за угол, оказались на длинной улице. Дмитрий увидел лавку булочника, с десяток кирпичных домов и длинное двухэтажное здание с уже выцветшим флагом на крыше.

– Вон участок, – указал на линялое полотнище Данила, – только там теперь в начальниках – новый частный пристав, я его еще не видел, говорят, что очень строгий.

– Сделаем так: ты подожди меня здесь в тенечке, а я пойду, посмотрю, что это за пристав такой, – предложил Дмитрий.

Он пересек улицу, толкнул массивную дверь и оказался в длинном и, несмотря на распахнутые окна, раскаленном помещении. Под окнами стояли столы, но сейчас они все пустовали. В конце комнаты среди стеллажей и шкафов темнели высокие двустворчатые двери. Решив, что именно там и находится кабинет начальника, Дмитрий добрался до дверей и, постучав, вошел. За письменным столом, под портретом покойного государя, сидел невысокий крепкий шатен лет под сорок. Новенький мундир и жесткое выражение его карих глаз подсказали Дмитрию, что он имеет честь лицезреть того самого «строгого» пристава. Полицейский оглядел его и осведомился:

– Что вы хотели, сударь?

– Меня зовут князь Ордынцев. Мне нужна помощь полиции в чрезвычайно важном и секретном деле.

– Рад знакомству, ваша светлость! Ну, а я – частный пристав этого участка Щеглов. Правда, я всего неделя, как приступил к работе, пока вхожу в курс дел, но надеюсь, что смогу быть вам полезным. Присаживайтесь и изложите ваш вопрос подробнее.

Дмитрий опустился на стул, втиснутый меж столом пристава и подоконником, и, вновь предупредив, что дело является совершенно секретным, начал свой рассказ с полученного в Севастополе поручения адмирала Грейга, а закончил описанием устроенного в доме Данилы наблюдательного пункта. По мере того как он рассказывал, лицо молчащего Щеглова становилось все более заинтересованным, а под конец и вовсе расцвело довольной улыбкой. Теперь перед Ордынцевым сидел очень симпатичный, еще молодой офицер и смотрел на Дмитрия сияющими от восторга глазами. Когда князь замолчал, Щеглов хмыкнул и спросил:

– Ваша светлость, вас, часом, не Гавриил зовут?

– С чего вы это взяли? – удивился Ордынцев.

– Потому что вы, как архангел, принесли мне благую весть. Я за этим Аланом со Смоленска охочусь, думал, что уже так никогда ничего и не распутаю – а тут вы! Спасибо, это просто – подарок судьбы!

Глава 9

Ну, ничего себе, подарок судьбы! Сказать, что Ордынцев был изумлен – значит, не сказать ничего. Он не верил собственным ушам! Как можно было надеяться, что в столице, именно в том участке, куда он зашел, даже не надеясь на серьезную помощь, начальником окажется, наверное, единственный в империи человек, способный помочь ему разгадать загадку со шпионажем? Он слушал рассказ капитана Щеглова, и отдельные кусочки-факты складывались в его сознании в картину-мозаику. В это невозможно было поверить, но капитан Щеглов собственными глазами видел, как бродячий торговец Алан встречался в Смоленске с помощником нового военного министра графом Печерским.

– И ведь что меня зацепило, ваша светлость, – рассказывал капитан, – сущая ерунда, грошовая безделушка – деревянные четки. Вроде бы такие же, как наши монахи или богомольные старушки носят – темные, почти черные бусины. Только там, где на наших четках – крест, на тех была лишь шелковая кисточка. Выходит, что четки-то мусульманские, и вот такую приметную вещицу я сначала видел у графа Печерского, а потом у этого нищеброда Алана.

– Получается, что вы знали обоих? – уточнил Дмитрий.

– Я ведь сначала с Печерским познакомился, он в имение графини Веры Чернышевой приехал, вроде с поручением от дядюшки, а на самом деле – в женихи набивался, ну, а барышня его выставила. Я сам этого горе-кавалера из поместья увез, он божился, что сразу же в столицу отправится, и вдруг я вижу этого Печерского на ярмарке в Смоленске. Как ни в чем не бывало, он беседует с бродячим торговцем. Впрочем, Печерский сразу ушел, и я его догнать не смог, но зато этого Гедоева порасспросил с пристрастием. Тот божился, что знать не знает своего собеседника, да только на его прилавке как раз эти четки и лежали, ну я и заставил мошенника продать их мне.

Дмитрий насторожился: здесь уже что-то не сходилось, ведь он сам видел в Одессе черные четки с пушистой кисточкой. Он даже представил, как они лежат в тайнике кибитки.

– Но я сам видел такие четки среди вещей Гедоева в Одессе, – напомнил он.

– Вот именно, это полностью доказывает мою версию. Я ведь подарил четки графине Вере, а через несколько часов – на обратном пути из Смоленска – на нас напали, и один из грабителей сдернул четки вместе с сумкой с руки ее сиятельства. И ведь, что важно: этот Алан в нападении участвовал лично – доказанный факт!

– Тогда, может, это просто месть неудачливого жениха? – предположил Ордынцев.