В погоне за бурным сексом

А Кира, хотя и была обладательницей роскошной рыжей гривы, принялась умащать автозагаром свое лицо. Она быстро смуглела и на солнце, и в солярии и надеялась, что хваленое средство тоже не подведет. На упаковке было написано, что средство впитывается два часа. Так что Кире было чем занять себя весь вечер. Она мазала себя, втирала, распределяла равномерно, чтобы не осталось пятен. Потом сушила, снова мазала и снова сушила.

Леся тем временем несла пост возле каюты Ниночки и Маши. Было уже темно. И девушка не опасалась, что те ее узнают, даже если и заметят.

На теплоходе в этот вечер оказалась неплохая развлекательная программа. Неплохая для туристического сервиса нашей страны, разумеется. Для пассажиров был организован музыкальный вечер, плавно перетекший в молодежную дискотеку. А еще показывали кино. И какой-то фокусник-самоучка глотал сабли, жонглировал горячими факелами и плевался пламенем. В общем, выбор, куда пойти, имелся.

Но Маню с Ниночкой, похоже, не интересовали подобные развлечения. Они безвылазно сидели у себя в каюте, наслаждаясь обществом друг друга. Подругам не без труда удалось узнать, в какой каюте поселили девушек. И они поспешили взглянуть на них.

Маня выглядела неплохо. Только перекрасилась в брюнетку и сделала совсем короткую стрижку. Это было странно и совсем ей не шло. Но, вероятно, таким нехитрым способом она пыталась отвлечься от тягостных мыслей о разводе. Или это была демонстрация собственной решимости покончить с прежней жизнью.

Насколько удалось подсмотреть Лесе в щелочку между окном и отошедшим краем жалюзи, девушки поздним вечером развлекали себя тем, что играли в карты, в «дурачка». Потом перешли на «пьяницу». И Леся поняла, что сегодня они уже никуда не пойдут. Время было почти полночь. А «пьяница» была игрой поистине безразмерной. В нее можно было играть от получаса до трех с половиной часов.

Так оно и оказалось. Ниночка выиграла после изнуряющего двухчасового тайма, который вымотал обеих подружек. Так что, закончив играть в карты, девушки сразу стали копошиться, устраиваясь на ночь. И все равно Леся, которая твердо помнила, что должна оберегать покой и безопасность Мани, продолжала нести свой пост у каюты. Потом ее сменила Кира, чье лицо теперь почти сливалось с темнотой. Сверкали только белые зубы и белки глаз.

— Как я выгляжу? — поинтересовалась она у подруги.

— Потрясающе! — прошептала Леся, едва сумев справиться с воплем ужаса.

Примерно в этом же духе высказалась и Карина Ивановна, когда на следующее утро обнаружила преобразившихся до неузнаваемости подруг.

— Это еще что за самодеятельность? — гневно воскликнула она, увидев приготовившуюся к выходу в свет Лесю в темных очках и щегольской белой теннисной кепочке. — Что ты на себя напялила? У вас всех есть униформа. И к ней головного убора не полагается.

— У меня от солнца голова болит, — заныла Леся. — Если голову не прикрою, обязательно к вечеру свалюсь.

— Это правда! — поддержала подругу Кира. — Она и так сегодня всю ночь стонала. И тошнило ее. Если так дела пойдут, то сегодня к вечеру точно свалится.

— Господи, — брезгливо поморщилась Карина Ивановна. — Что за молодежь пошла хилая! Вот я в юности, помню, в своем родном колхозе целый день на поле томаты собирала, сортировала и ящики к грузовикам таскала. В открытом поле. На самой жаре. В разгар лета! И ничего! Только здоровей становилась!

— Так то вы!

— Ладно, кепочку носи, — вздохнула Карина Ивановна. — А вот уж очки сними.

— Хорошо.

И Леся покорно стянула очки. И взглянула на Карину Ивановну. Мол, так хорошо. Карину перекосило так, что сразу же стало ясно — нет, нехорошо.

— Что у тебя с глазами?! — завопила она.

— А что с ними? Глаза самые обычные. Красные только немного.

— Опять же от солнца, — вступила в разговор Кира. — Вы же знаете, что блондинки очень чувствительны к ультрафиолету.

Судя по выражению лица Карины Ивановны, которая была жгучей брюнеткой с явной примесью кавказской крови, она о блондинках была и прежде самого невысокого мнения. А теперь они окончательно пали в ее глазах как существа хилые и неприспособленные ни к жизни, ни к тяжелому труду. Однако очки велела Лесе нацепить обратно на нос. И больше не придиралась. Ну, почти не придиралась.

— Милочка, но у тебя и волосы вчера были короче, — только и пробормотала она, когда Леся двинулась мимо нее к выходу. — Честное слово, если бы не знала, что ты — это ты, обязательно решила бы, что другая девушка передо мной.

Про внезапно посмуглевшую на несколько тонов Киру она ничего выяснять не стала. Видимо, крепкий кофейный загар Кириного лица не вызывал в ней такого стойкого раздражения, как внезапно отросшие блондинистые волосы Леси. Как и Кирина прическа. Она даже похвалила тугой пучок, который соорудила себе на затылке девушка.

— Молодец. Люблю, когда девушки аккуратно причесаны. Так оно и для дела лучше. И отвлекаются меньше. Пожалуй, из тебя могла бы получиться неплохая работница. Но твоя подруга!..