— Я столько денег истратил на твое юридическое образование, а ты хочешь стать всего-навсего поварихой?
— Это сложная работа! Требует вдумчивого подхода.
— Исключено. Я говорил с Мартином. В его юридической фирме есть вакансия, и я сказал, что ты будешь на нее претендовать.
— Нет, — твердо и решительно отметаю предложение я.
Нож и вилка застыли в воздухе, когда отец поднял на меня серые глаза.
— Что ты сказала?
— Я сказала «нет», — но тут голос предательски дрогнул.
— У тебя все лето впереди, — холодно ответил он, ничуть не обратив внимания на мой отказ. — Веселись, ходи на вечеринки, встречайся с друзьями, но осенью будь готова угомониться и приступить к работе.
Я прикусила язык. Сейчас середина июля. Кто знает, куда меня занесет к сентябрю? В настоящее время я не могу загадывать дальше ближайших выходных.
— И подстригись, — продолжил отец. — Стейси запишет тебя к парикмахеру на утро.
Стейси — одна из его многочисленных помощниц.
Я закрыла глаза, принимая поражение. Несколько лет назад я бы заспорила. Несколько недель назад рассмеялась бы. А теперь просто позволила его словам повиснуть в воздухе, желая хотя бы ненадолго погрузиться в оцепенение.
Какое-то время спустя я снова открыла глаза и продолжила трапезу.
* * * * *
Я так и не прослушала голосовые сообщения на мобильном. Знаю, они там есть, потому что видела уведомления на экране перед тем, как батарея окончательно села. С тех пор бесполезный телефон валяется на прикроватной тумбочке, и я замечаю его каждый раз, когда ложусь спать или просыпаюсь. Причем не только по утрам и вечерам, иногда я отправляюсь в кровать и днем. Что угодно, лишь бы убить время.
Может, отец и прав. Может, стоит устроиться на работу. Но не к Мартину. Я не настолько отчаялась. Как насчет кофейни?
При этой мысли на губах появляется непрошеная улыбка, и я качаю головой. Этого отец мне точно не позволит.
— Кх-кх, — покашливает с порога гостиной мама. — О, чудно выглядит.
— Что чудно выглядит? — спрашиваю я.
— Твоя прическа.
Этим утром я, как и было договорено, пошла к парикмахеру. Мне слегка подстригли кончики и завязали волосы в высокий хвост, с которым, вероятно, я и прохожу до конца лета. Отец не заметит разницы.
— Ах да. Спасибо, — великодушно благодарю я.
— Вчера хорошо повеселилась?
— Да, вполне.
После ужина я отправилась с Лизой в кино. Пусть старые подруги теперь не особенно мне нравятся, но мне очень хотелось отвлечься, поэтому я притупила жгучее желание послать их куда подальше.
Как же я скучаю по Холли…
Да, вот оно. Пора ей позвонить. Последние пару недель я то и дело думала о подруге, но до настоящего момента не могла набраться сил, чтобы с ней поговорить.
Я так резко спрыгиваю с подоконника, что мама отшатывается.
— Куда это ты?
— В спальню.
— Опять спать?
— А что? — рявкаю я. — Тебе-то какое дело?
Она не отвечает, поэтому я вылетаю из гостиной и даже хлопаю дверью своей комнаты, как непослушный ребенок. Мне двадцать шесть, но сейчас я точно не чувствую себя на свой возраст.
Хватаю с тумбочки телефон и ищу зарядное устройство. Куда же горничные его сунули? Наконец нахожу его в верхнем ящике гардероба, аккуратно сложенным и связанным проволочкой. Отгибаю ее, нахожу американскую вилку, вставляю в розетку, включаю телефон и жду, пока экран не загорается. Так… Голосовая почта.
Жму на кнопку воспроизведения.
И так далее. Слыша ее голос, чувствую себя виноватой. Следовало позвонить ей уже давно. Но сейчас я все исправлю.
Гудки, один за одним…
Черт, наверное, все-таки поздно.
Гудки…
Дать отбой?
Еще гудки…