В погоне за красотой

От мыслей о себе самой она перешла к мыслям о преподавателе. Она вспоминала, что он говорил о разных художниках, и сама удивлялась тому, что помнит все это практически дословно. И вообще он как будто оживал у нее перед глазами, становился персонажем картин. На некоторых набросках его лицо словно бы выражало сожаление. Камилла рисовала человека, который испытывает трудности в общении с самим собой. Но она так чувствовала. Постоянная скрытая грусть. В других случаях она старалась выразить его мягкость и доброжелательность. Она видела, что он к ней особенно внимателен. Да, так оно и было. Антуан угадывал ее возможности и хотел помочь ей как можно лучше.

27

Как договаривались, назавтра в конце дня он зашел в мастерскую. Бросил взгляд на работы других студентов – все они с ним почтительно поздоровались. Почему он раньше сюда не приходил? Считал неудобным вмешиваться в чужую область? Какая чушь! Ему же не раз говорили, и вот совсем недавно Камилла, что его лекции могут сильно повлиять на эволюцию художественного стиля. В сущности, было очень приятно осознавать свою причастность к расцвету творчества всей этой молодежи.

Подойдя к Камилле, он увидел, что она сидит возле мольберта. Ему показалось, она предвидела, что он придет именно сейчас, и ждала его. Рядом стояла законченная картина – ее автопортрет. У Антуана возникло странное впечатление: он словно встретился с двумя Камиллами. Не поздоровавшись, он сразу принялся пристально разглядывать работу. Лицо на портрете хранило нейтральное выражение, но взгляд был как будто направлен прямо на собеседника. На какой-то момент этот взгляд подействовал на Антуана гипнотически, настолько он был упорен и пронзителен. Но его силу смягчал нежный лиловый контур.

Некоторое время Антуан продолжал стоять перед портретом, который сразу же показался ему удивительно своеобразным. Камилла первая нарушила молчание:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, прошу прощения. Ваша картина произвела на меня очень большое впечатление, правда.

– Я ее написала для вас. В связи с вашей теорией я решила, что мне нужно сделать автопортрет.

– Ах… спасибо.

– Честно говоря, я и раньше писала автопортреты. Что странно – эти рисунки у меня самые безличные. Я нарочно себя рисую не такой, какая я есть. Совсем другой.

– Понимаю… А почему у вас тут лиловый?

– Это цвет радостной меланхолии, – ответила, улыбаясь, Камилла. Она была так довольна, что он пришел, прямо-таки счастлива!

Антуан растерялся. Камилла была столь сильной личностью, что невозможно было сразу понять, как вести себя с ней. Она начала показывать свои работы, и Антуан решил вначале просто смотреть, не говоря ни слова. Тем более что на первый взгляд между рисунками не просматривалось никакой внутренней связи. Можно было предположить, что они создавались под влиянием самых разных импульсов и переменчивых настроений, вдохновлялись неведомыми случайностями. Но постепенно в них проявилась некая общность, некая объединяющая линия[33]. Пожалуй, ее работы объединяло присутствие растительного мира; живая природа смягчала хаос мироздания. В каждом из ее произведений, даже самых мрачных, таилась надежда; чаще всего она угадывалась в изображении дерева или цветка.

– Замечательно, – сказал наконец Антуан.

– Правда? Вам нравится?

– Да, правда.

– Может, вы просто не хотите огорчать меня?

– Нет, уверяю вас, ваши работы ни на что не похожи. Кто у вас ведет технику рисунка?

– Профессор Буи.

– Он вам, наверно, уже говорил то же самое?

– Нет, хвалить он не любит. Но когда я слышу, как он страшно ругает других, то думаю, что мою работу он более или менее одобряет.

– Да, он этим известен. Его молчание – самая лучшая оценка.

– Во всяком случае, спасибо. Я так боялась вас побеспокоить.

– Наоборот, я был очень рад с вами пообщаться. Идемте выпьем кофе, обсудим подробнее ваши работы, – предложил Антуан.

Он очень редко вел себя таким образом, но приветливость студентов и неподдельный интерес Камиллы к его мнению побудили его высказать это желание. Антуану захотелось сблизиться со своими учениками. В сущности, это придавало смысл его жизни.

28

Через несколько минут они уже сидели в кафе рядом с Академией. Антуану хотелось побольше узнать о том, что вдохновляет Камиллу. Он любил творческих людей и их секреты. Искренне восхищался Камиллой и стремился лучше понять ее. Он стал преподавателем, но точно так же мог стать галеристом и продвигать работы художников, которые ему нравились. Эта роль ему бы прекрасно подошла, несмотря на отсутствие художественных способностей.