В погоне за оргазмом

Черное сверкающее вечернее платье в пол. Ткань приятно облегает фигуру и расходится мягкими фалдами от колен. Спина открыта полностью до самого копчика. Впереди все прилично, под самое горло. Волосы собраны высоко на макушке, открывая шею, плечи и лицо. Золотые серьги-ниточки. В одном ухе длинная до плеча, а в другом короткая, едва до скулы доходит. Браслеты на одной руке тонкие золотые, а на запястье другой я зачем-то надела широкий красный браслет. Алая помада, минимум косметики. Кожа у меня всегда выглядела ухоженной и хорошей. Наследственность, епть! Легкие мазки туши на длинные ресницы. Туфли на каблуке. Только с ними подол моего платья перестал волочиться по полу.

Я как Золушка. Только в пальто. На улице далеко не май, хоть и не пешком добираться. Почему-то тепло делалось от этой мысли. Наверное, потому, что сказка окончилась Хеппи Эндом. Фух! Не думай о плохом! Думай – о хорошем. Бля, мантра в действии. Губы поджимаю, облизываю, как ненормальная. От волнения.

Только когда такси остановилось у клуба, я поняла, что располагается он рядом с не менее комфортабельной гостиницей. Черт! Неужели это произойдет между нами тут? Как-то стало горьковато… Так! Стоп! Думай – о хорошем! Один раз – не пида… Тьфу, это здесь причем? В общем, на самом деле, даже если в туалете, уже все равно.

Само заведение впечатляло: красиво, выдержано в классическом стиле с мазками лофта. Много света, который впоследствии менялся до золотисто-интимного, а то и вовсе исчезал, уступая место разноцветным столпам световых пушек. Красиво…

Оставив верхнюю одежду в гардеробе, подправив свой внешний вид в дамской комнате, я слилась с людьми, в которых трудно узнавались коллеги во всем великолепии образов. Нарядные, улыбающиеся, расслабленные – все выглядели превосходно.

Панорамное окно открывало шикарный вид на площадь, залитую многочисленными огнями фонарей. По улице сновали люди, проносились автомобили. Я стояла с фужером шампанского в руках и смотрела. Рядом девочки из бухгалтерии делились очередными сплетнями. Все ждали открытия вечера. Правило у них, видите ли…

Теплая ладонь легла на мою спину. Большой палец приласкал незамысловатыми узорами до мурашек и сладкой истомы.

– Орга́змова, где твоя совесть, а? Мне же еще речь толкать, – шепнул он мне на ухо, и я растеклась мороженым под солнечными лучами.

– Константин Игоревич, вы неотразимы. – Не соврала. Сегодня он не следовал деловому протоколу, отчего выглядел вызывающе прекрасно. Мальчишка. Дерзкий и необузданный. Узкие штаны и брендовая сорочка с вырезом до середины груди, расстегнутый пиджак, несколько цепей поблескивают на теле. Он точно не человек!

– Я меркну рядом с тобой, – серьезно и чувственно шепнул мне Костя. Отметила про себя, что он умеет быть галантным.

– Ничего, Кузнецов, – продолжала я свою игру, навязанную психозом. – Твой стояк на сцене добавит очков. Здесь больше половины тех, кто за твою установку «Тополь» родину продаст.

– Я буду трахать тебя так, чтоб в голове остались только слова «люблю», «единственный», «не могу жить» и «еще», – мстительно заявил он. – А теперь я пошел открывать вечер.

– Конечно, Константин Игоревич, – согласилась я, прикусив губу. – Кстати, Кузнецов! Говорят, выступающие часто волнуются. Я тебе сюрприз приготовила. Как начнешь переживать, просто зажми в кулаке.

С этими словами я сунула ему в карман свои черные стринги, которые успешно сняла с себя, едва прикатив на вечеринку. Сомневалась, честно сказать, долго. Всю дорогу в такси. Но то лицо, которое я увидела перед собой, когда он, запустив руку в карман, понял, о каком сюрпризе речь, того стоило. Черт побери! Не хочу, чтоб он видел мой страх. Лучше я сама кинусь сразу на амбразуры.

– Я решил, что еще одно слово должно отложиться в твоей голове: «Прости». Буду думать, что это запасные, Орга́змова, потому что твоя реакция на меня бесстыдно и обильно влажная. – Ох, недобрым огнем полыхнули его глаза. Я уже боюсь, что меня постигнет участь грелки, которую надували.

Вечер волшебный. Даже Витек приехал с женой. Изменился ботаник до неузнаваемости. Вымахал, как его братец. В плечах раздался, и попе тоже. Семейная жизнь, блин. Костя зачем-то познакомил меня со своими родителями. Я очень смущалась. Вот о чем он думал? Я ж без трусов! И он прекрасно знает. Его ладони с моей задницы вообще не исчезают.

Все медленные композиции Константин Игоревич провел в моих объятьях. Или я в его. Не знаю. Просто он постоянно бубнил: «Орга́змова, прекрати вести! Перед людьми неудобно».

Я стояла в окружении своих коллег из бухгалтерии и смеялась над очередным анекдотом, которые любит рассказывать Светка Фомина, бухгалтер по расчету заработной платы.

– Олеся Вячеславовна, – за моей спиной раздался голос генерального директора, отчего мое тело в момент напряглось. Желание потянуться, как в детстве, стало нестерпимым. И тут же Костя шепнул мне на ухо: – Нам пора.

Думаю, что мои вставшие дыбом волосы на теле и мурашки видели все. Хотя, может, приглушенный свет в зале меня спас.