В погоне за призраком, или Испанское наследство

– Я не Господь Бог! – загремел Черный Билл. – Я лишь смиренный слуга Его! И безо всякой гордыни готов смиренно исправлять свои ошибки. Не надейся, жалкий пес, я буду убивать тебя столько раз, сколько понадобится! И хватит вилять! Умри как мужчина!

Пираты, обступившие своего предводителя, одобрительно загудели.

– А вы тоже здесь, джентльмены! Садитесь, не стесняйтесь. Вы вовсе не обязаны стоять передо мной навытяжку... Значит, все-таки смерть? – задумчиво повторил Кроуфорд. – Жаль! Так все неудачно сложилось, что даже и сказать нельзя!

– Чем ты опять недоволен, нечестивец? Единственная неудача, которая должна по-настоящему взволновать тебя, – это то, что ты отправишься прямиком в ад без последнего напутствия и Святых Даров! К сожалению, никого из служителей церкви здесь, кроме меня, нет, но я готов принять твою исповедь, исчадье порока!

– Ты меня не понял, Билли! – с чрезвычайно серьезным видом сказал Кроуфорд. – Я как раз собирался заняться поисками испанских сокровищ. Речь идет о несметных богатствах. Я давно точу на них зубы. Но только недавно я нашел, что искал, – карту! Карту с точными координатами. Я выменял ее у одного спившегося кабальеро в кабаке на Санта-Крусе. Он оказался прямым потомком самого Кортеса. Но не думай, что это была случайность, – я разыскивал ее много лет...

– Ты нашел испанские сокровища? – недоверчиво проговорил Черный Билл, опуская саблю и сверля глазами бывшего квартирмейстера. – Ты их действительно нашел? Тем самые, которые искали Дрейк и Рэли?

– Пока я ничего не нашел. И по твоей милости уже никогда не найду. Но я достал карту. Послушай, если ты раздумаешь меня убивать, я могу взять тебя в долю. Золота там на всех хватит.

Не только Черный Билл, но и вся его пестрая банда в один миг превратилась в слух, завороженные волшебным словом «золото». Старые счеты, как и павшие товарищи, умирающие у их ног, были забыты. Открыв рот, все жадно внимали Веселому Дику, который с такой легкостью произнес эти чарующие звуки, от которых теплело на душе, а в жизни появлялась цель. Команда Черного Билла давно уже не видела настоящего золота, и заклятье успело вовремя.

Первым от наваждения опомнился Черный Билл.

– Говоришь, на всех хватит? – ухмыляясь, спросил он. – А мне сдается, такого не бывает, чтобы золота на всех хватало. Я много шлялся по морям, бывал в разных краях, но ни разу не видел, чтобы золото доставалось даром и каждый мог подбирать его сколько захочется. Поэтому вот как мы рассудим, проклятый ты грешник! Если ты про карту не соврал, то так и быть, получишь главный приз[85] – жизнь. Понял теперь, как я щедр? И никаких сделок! Как я сказал, так и будет.

– Это несправедливо, Билл, – невозмутимо возразил Кроуфорд. – Каждый имеет право на свою долю – это тоже кодекс береговых братьев. А к этим сокровищам ты вообще не имел никакого отношения.

– Теперь имею, – сказал Черный Билл. – И перестань забивать мне уши этим крысиным пометом. Я взял тебя на абордаж, и я ставлю условия. Или ты отдаешь мне свою карту и отваливаешь от борта, или будешь плясать тарантеллу на рее. Нет, я даже не стану отводить тебя на корабль: здесь поблизости полно укромных местечек, где можно без труда найти крепкий сук для такого сукина сына, как ты! – и он захохотал, чрезвычайно довольный своей остротой. Захохотали и другие пираты, которые всей душой были сейчас на стороне своего капитана и уже видели себя пайщиками экспедиции за сокровищами.

Уильям изо всех сил стиснул челюсти, стараясь побороть сотрясающую его дрожь. Костяшки его пальцев, сжимающих эфес, побелели. Он посмотрел на Кроуфорда, пытаясь угадать его истинные намерения. В душной, провонявшей порохом комнате повисла зловещая тишина. Напряжение двух противоборствующих сторон достигло предела, и было достаточно малейшего неосторожного жеста, чтобы краткое перемирие лопнуло как струна, превратившись в кровавую бойню. Трудно было сказать, умилостивит ли банду столь лакомый кусок, как карта; но было совершенно ясно, что если они не получат ее немедленно – и Кроуфорд и Уильям будут разорваны на куски. Уильям посмотрел на торжествующую гримасу Пастора и перевел взгляд на Кроуфорда, который сейчас выглядел как человек, жестоко сожалеющий о том, что проболтался. Он поддался слабости и должен был теперь расплачиваться за свое малодушие. Наверное, можно было как-то поумнее распорядиться картой, но у Кроуфорда опять ничего не получилось, и на лице его без труда читалась ни с чем не сравнимая досада, смешанная с отчаянием.

– Когда я окажусь на суку, ты сможешь попрощаться с сокровищами навсегда, – хрипло сказал он Черному Биллу.

Но тот тоже был парень не промах.

– Ты меня знаешь, Веселый Дик, – сказал он в ответ. – Я люблю золотишко, но не оно главное в моей жизни. Если даже мне не видать карты, то уж на твои вяленые на солнышке мощи я налюбуюсь досыта!

Пираты опять захохотали. Уильям почти физически ощутил, как натянулась готовая порваться струна. Кроуфорд медленно обвел взглядом жестокие физиономии с разинутыми от алчности ртами и невидящими глазами убийц, вздохнул и сказал: