В погоне за счастьем

Она проигнорировала мои слова и вышла на улицу. Я побежал за ней по ступенькам, схватил ее за руки и пытался остановить. Держал ее за запястья, но она сопротивлялась. Мне стало стыдно за свое поведение, за то, что так низко пал. И отпустил руки, а она упала прямо на клумбу с розами у крыльца.

Она встала. Увидев, что она немного поцарапалась о розы, заткнул свою гордость куда подальше и решил извиниться. Но Джеки была в ярости.

– Убирайся из дома к чертовой матери, – сказала она.

Тут же забыл, что секунду назад хотел извиниться.

– Нет, никуда я не уйду.

Вернулся в дом, закрыл дверь и начал купать Кристофера.

Далее стремительно развивались совершенно непредсказуемые события, имевшие правовые последствия. Они и по сей день остаются незакрытыми, потому что Джеки в конце концов решила не выдвигать против меня каких-либо обвинений по поводу падения на клумбу с розами. Поначалу она была настроена решительно. Через десять минут после ее падения в клумбу в нашу дверь постучали. Я открыл. На руках у меня был завернутый в полотенце Кристофер. Передо мной возникли два полицейских, а за ними на тротуаре стояла Джеки.

– Вы Крис Гарднер? – спросил меня один из полицейских.

– Да, – ответил я в полном недоумении.

– Поступила жалоба от женщины, которая проживает по этому адресу, – объяснил второй полицейский.

– Да нет, что вы, – оправдывался я. – Я ее не бил.

Тогда первый полицейский спросил, откуда у Джеки на руках царапины. Я показал на клумбу с розами и объяснил, что она в нее упала.

– Сэр, – сказал первый полицейский, – она утверждает, что вы ее избили, а по закону штата Калифорния бытовое насилие является преступлением.

Я уже приготовился распинаться, что прекрасно знаю, что такое семейное и бытовое насилие, и в курсе того, как выглядит женщина, избитая мужем, когда один из полицейских подошел к моей машине и записал ее регистрационный номер.

Полицейские удостоверились, что это моя машина, и заявили, что забирают меня в участок.

– Но мне надо ребенка в сад отвезти, – возразил я. Полицейские ответили, что отдадут ребенка матери, которая и отведет его в детский сад. Я был в шоке. Стоял и смотрел, как Джеки взяла Кристофера и вошла в дом, даже не удостоив меня взглядом. На меня надели наручники и посадили в полицейскую машину.

Я просто не мог поверить, что это не сон, и тихо матерился. Готов признать свою вину в падении жены на клумбу. Чем дальше мы отъезжали от дома и Кристофера, тем сильнее я паниковал. В участке узнал, что меня могут осудить по статье «бытовое насилие», и, кроме того, на мне висит долг в тысячу двести долларов – неоплаченные штрафы за парковку. Мой праведный гнев мгновенно превратился в страх и ощущение беспомощности. Страх и беспомощность – вот два дьявола, которые всегда появляются в ситуации, которую не могу контролировать.

У меня сняли отпечатки пальцев и посадили в камеру. Потом мне сказали, что у них нет достаточных оснований для задержания и они вынуждены меня выпустить. Но у меня накопились неоплаченные штрафы, и я не в состоянии их оплатить, поэтому должен дать разъяснения судье. Ждал, когда меня отвезут в суд. Но была пятница, и приближалась середина дня. Я метался по камере из угла в угол, а время шло. Появился полицейский.

– По поводу неоплаченных штрафов, – сообщил он, – судья сказал, что сегодня уже слишком поздно, поэтому он примет вас в понедельник. – И добавил: – Вы должны остаться в камере. Мы не можем вас выпустить до тех пор, пока не предстанете перед судьей.

– Я ЧТО, ДОЛЖЕН ЖДАТЬ В ТЮРЬМЕ ДО ПОНЕДЕЛЬНИКА, ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ?

– Вы должны деньги штату Калифорния, – ответил полицейский таким тоном, будто я лично его оскорбил, – и мы не можем вас отпустить до тех пор, пока этот вопрос не будет решен.

Меня перевели в камеру, где сидели три самых мрачных ублюдка, которых мне довелось увидеть в своей жизни: убийца, насильник и поджигатель. И оказался в такой веселой компании только за то, что не заплатил штрафы за парковку. Прежде лишь раз был в камере, когда попытался украсть штаны в дисконтном центре. Тогда надо мной смеялись из-за того, что я умный и у меня много книг. Молча слушал рассказы своих сокамерников. От них узнал (и этот вывод подтверждается опытом общения с другими заключенными), что ни один человек из сидящих в тюрьме не совершил преступления, в котором его обвиняют. Просто произошла ошибка, человека перепутали, или кто-то соврал, или тебя подставили. Каждый из этих трех уродов произносил четыре слова: «Я этого не делал».

Потом они медленно повернули свои бычьи шеи в мою сторону и спросили, за что я сюда попал. Я не собираюсь докладывать им, что попал в камеру за неоплаченные штрафы за парковку. Угрожающе прищурив глаза, произнес мрачным низким голосом:

– За попытку убийства. И учтите, что это далеко не последняя попытка. Вы меня поняли? – окинул всех взглядом и, чтобы застолбить свою территорию, добавил: – Вон те нары мои.

Я черный, как кирзовый сапог, огромный, как гора, и злой, как черт. Благодаря своему внешнему виду и поведению получаю доступ к самой главной валюте заключенных – сигаретам.