В погоне за счастьем

Оказывается, он трижды был женат и столько же раз разведен. Каждый раз при разводе он терял все заработанное. Мистер Албаниз начал пространно рассказывать о своих бывших женах и о том, как они его «развели». Он говорил о них целых двадцать минут. Надеюсь, рано или поздно он вспомнит, для чего я пришел на собеседование. Поделившись со мной этой полезной информацией, мистер Албаниз вспомнил еще одну вещь:

– Вы не представляете, что недавно выкинула девушка, с которой я сейчас живу.

Я пришел на собеседование, готовый убеждать, что компания не пожалеет, если возьмет меня на курсы брокеров, но пока не могу вставить даже слово. Только киваю и время от времени повторяю: «Бог ты мой!»

Наконец мистер Албаниз выговорился и облегчил душу. Он не задал мне никаких вопросов, встал, отхлебнул кофе и произнес:

– Приходите утром в понедельник. Я лично представлю вас группе подготовки брокеров.

Вот так-то. Закрытые для меня врата Уолл-стрит приоткрылись. Меня взяли! У меня пока нет миллиона долларов, нет красного Ferrari, но меня признали и мою кандидатуру одобрили. Позднее я узнал, что Джеки специально училась водить машину с механической коробкой передач, чтобы забрать ее и вывезти Кристофера на Западное побережье. Всю мою одежду она сложила в хранилище, заперла и взяла ключ с собой. Слава богу, мой внешний вид не смутил мистера Албаниза.

Понятное дело, что я всего лишь ученик и у меня нет никаких гарантий, что в дальнейшем меня примут на работу. В качестве ученика, или интерна, я буду получать от компании тысячу долларов в месяц. По утрам идут занятия, днем я помогаю брокерам, а по вечерам штудирую учебники, чтобы сдать экзамен. У меня не останется ни минуты свободного времени для подработки. Так что денег у меня будет очень мало. И это значит, что до того, как через месяц получу первый чек, мне надо как-то прожить и уладить кое-какие вопросы.

К следующему понедельнику я договорился с друзьями. Я мог у них переночевать и поесть, а также занять денег, чтобы хватило на поездки в общественном транспорте. Я нашел приятеля, который согласился одолжить мне свой костюм и туфли. Костюм был на два размера меньше, а туфли слишком велики. Утром в понедельник я гордо вошел в офис компании и, к своему удивлению, встретил персону, которую уже видел несколько месяцев назад. Это черный братишка Боб, или Бабочка-Боб; он всегда носит галстук-бабочку и модные очки в роговой оправе. Этот парень окончил Стэнфордский университет, вид у него такой, будто он только что вышел из престижного загородного клуба. Бабочка-Боб – первый афроамериканец, которого приняли в программу обучения брокеров. Я встретил его несколько месяцев назад, когда заходил в брокерскую контору, и разговорился, потому что был очень рад увидеть в таком месте черного братишку.

– Слушай, круто, что ты сюда попал! – сказал я ему тогда. – Ну ты молодец! Как тебе это удалось? Расскажи, какие сложности пришлось преодолеть. Что ты сделал, чтобы сюда попасть?

Когда мы с ним познакомились, Бабочка-Боб только что начал обучение на курсах брокеров, и тогда он по большей части говорил о том, что окончил Стэнфорд, в котором играл в гольф в университетской команде, и вот теперь пытается пробиться в мире финансов. Он быстро сообразил, что я не имею диплома и вообще не учился даже в колледже, не состоял в привилегированных клубах и не играл в гольф. Понял, что не могу быть ему ничем полезен, и начал меня избегать, время от времени посматривая на меня взглядом, в котором я читал немой вопрос: «А ты вообще из какой дыры сюда приперся?»

Я не знал о том, где он вырос. Бабочка-Боб мог сам родиться и вырасти в гетто. Но этот чувак каким-то образом окончил Стэнфордский университет, что, как мне показалось, было большим, но одновременно и единственным его достижением. В университете он стал белее, чем сами белые. В общем, это был черный парень, который косил под белого. Вот и все, что я про него понял.

К своему удивлению, я обнаружил, что Боб все еще болтается в подвале здания, в котором проходили курсы брокеров, потому что уже три раза завалил тест и не сдал экзамен на брокера. Однако за эти месяцы его поведение кардинально изменилось: из черного, который из кожи вон лез, чтобы быть похожим на белого, он превратился в чернокожего радикала. Бабочка-Боб тут же заявил мне, что в компании много людей с расовыми предрассудками и на тесте «режут» всех черных.

– Неужели? – удивился я, в душе сомневаясь в правдивости его слов.

– Чувак, ты тест точно не сдашь, ручаюсь, – заявил он. – Они тебя отсеют как пить дать.