В погоне за счастьем

Смотрит мне в глаза, протягивая вперёд полный стакан воды. Разводит уголки губ в широкую улыбку. Осушая мои слезы теплотой своего взгляда. Произнося тихо и, в то же время достаточно внятно: — Приезжал он вовсе не ради того, чтобы проведать старика. Это уж мне достоверно известно.

— Спасибо, — вкладываю в короткое слово всю возможную благодарность, перед тем как выйти на воздух из слишком душного помещения.

Начинаю набирать номер, едва переступая высокий порог. На автомате стуча подушечкой пальца по широкому экрану. Моля о единственной благосклонности судьбы. Толком не зная, что с нею делать. Что сказать, услышав заветный голос. Но пожалуйста, Господи, пусть он ответит!

Припечатываюсь спиной к каменной кладке здания. Закрываю глаза на свежем ветру. Столь приятном в накалившемся воздухе.

— Привет! — выпаливаю, не успевая дослушать его которое “да". Тишину, наполняющуюся отзвуком исходящего в трубку дыхания. Нарушаемую гулом, проезжающих мимо машин. Звонким смехом, проходящих людей. Непонимающих, насколько важно для меня сейчас это молчание, нарушаемое с его стороны одной единственной фразой, ускоряющее моё притихшее в ожидании сердце:

— Привет, Беда…

***

— Макс, я такая дура! — тараторю, понимая, что если остановлюсь, переведу дыхание, не смогу продолжить. Не найду в себе сил, чтобы вырваться из череды нелепых событий. Очнуться. — Я поверила её словам про ребенка. Видела тебя с ней. Вас. На вокзале. Должна была остаться. Но не смогла. Поверила, что это твой ребенок. Понимаешь? Он же не виноват ни в чём… Я не имела права. Вредить. Мне всё это время…

Затихаю, замечая Лизку идущую мне навстречу. Она улыбается, совсем не замечая, что явилась некстати. Призывно машет мне яркой коробочкой, вызывая тяжёлый рефлекторный выход.

— Где ты сейчас? — уточняю менее эмоционально и, всё более отстраненно. Возвращаясь к своей действительности, в которой толком не определено моё место.

— В жопе мира, — отзывается с грустным смешком. — Платят за контракт хорошо и перспективы открывает солидные. Вокруг девушки, как под копирку в черной чадре… В общем засунул себя в глубокую дыру из которой так просто не выбраться… Ты там как? — уточняет с интонацией, присущей великой скорби.

— Нормально, — вывожу заученной мантрой. Глядя на Лизку, состроившую гримасу, удерживая перед моими глазами какой-то навороченный тест. — У меня всё хорошо, — дополняю, кусая губы до боли. Чтобы не раскричаться о том насколько эти слова далеки от истины. В невозможности хотя бы увидеть его. Почувствовать. Те эмоции, что вызывают мои слова. Знать. Что он здесь. Рядом. А не вновь за тысячи километров… На какое время? Год? Полтора? Больше?

— Я думал ты счастлива, — заключает, будто считывая в молчании всё недосказанное.

— Я думала ты тоже, — парирую перед тем, как произнести нечто невнятное о своей временной занятости и завершить разговор. Уставившись на недовольную подругу, пытающуюся, яро меняющейся на лице мимикой, что-то мне объяснить.

— Что? — уточняю насупившись, не замечая, стоя в полоборота, подошедшего со спины Верховцева. Вторящего с задорными нотками в голосе:

— А что " что"?

— Ничего, — сухо отвечает подруга, уводя от прямого взгляда коробку, что держала в руках на самом виду.

И я тоже неловко дёргаюсь в сторону. Избегая прямого поцелуя, следующего после озвученного им приветствия. Будто мы не виделись раньше. Утром. Проснувшись в одной постели.

Чёрт. Желание отдалиться от всех сейчас настолько велико, что буквально ощущается физически. Его оттенок невозможно стереть с лица. Заменить глупой улыбкой или смягчить одной из нелепых фраз. Оно главенствует над всем, порождая вести себя отстраненно, обособленно.

— Гляжу, тебя можно поздравить, — язвит в сторону подруги, напряжённо скрестив перед собой руки Верховцев. Искоса присматриваясь ко мне.

— Димочка, а ты повнимательнее приглядись ко всему, — не уступает в дерзости, по обыденности более дружелюбная к нему девушка. — Перекури. Подумай над своим поведением. И улыбочку на губах растяни пошире. На всякий случай. А то вдруг, после нашей незначительной отлучки, это мне выдастся повод тебя с чем-то поздравить.

— Кусь! Бл@дь, — выпаливает несдержанно. Не понятно в чью сторону бросая ругательства. Дополняя невнятно:- Правда?

— Понятия не имеет, — отзывается за меня Лизка, уволакивая за собой к парадному входу. Бросая за спину: — И не узнает, если не начнет шевелиться!

— Мне надо было с ним поговорить, — запоздало одергиваю её в длинном коридоре, обретая в пустоте право голоса.

— Наговорилась уже, — цедит напряжённо сквозь зубы. — Давай вначале узнаем результат. Может после твоя эпическая речь претерпит кардинальные изменения!

— Лиз, — стопорю взглядом. — Я должна от него уйти.

— Бред не неси, — фыркает недовольно. — Кому ты должна? В долг что-то давала? Так твоими слезами, эти "обещания" любви и верности до гроба другому, выплачены на годы вперёд! При том с безжалостными процентами!

— Лиз… — вторю задумчиво.

— Тебе с Димкой настолько плохо? — наседает капризно.