В погоне за счастьем

— Потому что желаешь уехать с другим? — усмехается, заставляя зажмуриться от гнетущего отзвука злости, меняющий привычный мне голос.

— Дим… — начинаю, оправдываясь, приставая на локтях и ищу чем прикрыться. Не зная, для чего вновь…сдалась. Криво усмехаясь словам Лизки, пульсирующим в висках" о решении спорных ситуаций".

— Если бы я обмолвился на комиссии, что в моей жизни есть женщина, вызывающая желание пристрелить абсолютно незнакомого человека, мне бы явно отказали в выдаче разрешения на оружие, — издевается, занимая схожую позу. Ищет по карманам джинс смятую пачку с вторнутой внутрь дорогой зажигалкой, заявляя серьезно, выдыхая перед собой струю плотного дыма.

— Я сделаю тебе паспорт. Попрошу отца подсобить в получении визы. Насколько я тебя понимаю, до конца контракта ему сюда вернуться проблематично, а срок выйдет не скоро.

— Дим, ты…,- плотнее прижимаю футболку к груди, облизывая а миг пересохшие губы, без устали следя за его застывшим выражением лица, не веря в происходящее.

— Не перебивай, Кусь, — осекает сталью, плавно совершая очередную затяжку. — Выдыхает столб дыма, съедающий слова:- Я ещё не закончил.

— Продолжай, — отзываюсь, напрягшись.

— Я помогу тебе на одном условии, — начинает лукаво, ускоряя мой пульс, вызывая ощущение, будто в этот момент он всей душой меня ненавидит-. Вернее, всё же на двух, — заметно язвит, продолжая ещё более самоуверенно. — Самой тебе это вряд-ли удастся. Въездная виза в страну даётся не всем и действует ограниченное количество времени. Две недели. До простановки штампа в твоём паспорте — ты останешься со мной. И, если твой идеал не предпримет действенного способа легально оставить тебя в стране по истечению срока — вернёшься ко мне тоже.

— Это безумие, Верховцев, — нервно смеюсь, ожидая от него уточнения про неудачную шутку. Ожидаю. А он не торопится уверять в своей адекватности, молча докуривая до фильтра мгновенно тлеющую сигарету. Тушит её о осколок, бывший ранее каким — то декоративным сосудом, пристально всматриваясь мне в глаза.

— И, если я вернусь…ты спокойно… — начинаю, закатывая глаза от обсуждения этого абсурда, сопровождающегося в мыслях чередой ассоциативных картинок.

— Кусь, я люблю тебя, — выдаёт ровно. — Оказывается это намного сложнее, чем бездумно нажать на курок. Пристрели я его — не посадят, так всё-равно тебя не добьюсь. Вбила себе в голову большую любовь, сопровождаемую приверженностью к пацифистским наклонностям… А так: он в который раз облажается у тебя на глазах. Прочувствуешь на собственной шкуре все прелести того, что ожидания не всегда оправдывают возложенные на действительность возможности. Разочаруешься. Наконец-таки снимешь свои розовые очки. И, хоть что-то, поймёшь…

Глава 11

Невозможно быть хорошим для всех. Сказано многими. Доказано каждым.

Стремясь быть идеалом, в той или иной отрасли жизни, где-то в этот момент непременно лажаешь. Серьезно так лажаешь. Настолько ёмко, что при желании повторить на бис импровизацию из области " номинант на провал года", выполнить дважды нечто подобное уже вряд ли удастся. И главный судья не закроет глаза на малейшие промахи. Не добавит десятых бала к финальной оценке. Не изменит исход ситуации, высказав своё снисхождение. Не вступится в защиту. Так как главный судья и есть ты сам. А себя не оправдать пред собой же. Стуча в грудь с аргументами о своей невиновности. Под лозунгом громогласного " Я"… " Не такой; не способен.." Не оправдать. Если уверен в провале. Чувствуя на себе вину, тяготящую непосильным грузом.

Две недели с Верховцевым мы были почти неразлучны. Почти. Исключая те моменты, когда он физически не мог присутствовать рядом. Или же те, когда не могла быть поблизости я.

Две недели. В эти дни, казалось, он постарался впихнуть целую жизнь. Наполнить её бесконечным совместным времяпрепровождением. Настолько явно разнящимся с тем, как мы жили с ним "до", будто разнообразия в нём не было вовсе. А ведь это не так… Просто… В эти дни Димка обходился без обоюдно трудных разговоров и психологического давления. Показывал. На деле. Весь спектр возможностей, эмоций и красок, от которых я самолично отказываюсь.