В погоне за счастьем

Монотонно киваю, не в силах ответить. Не хочу произносить это вслух. Так. Нечестно… Публике не требуется моего оглашения, они, сами не понимания чему радуются, заходятся едва не в овациях, под которые Верховцев надевает на мой палец кольцо. Оставляет вокруг него поцелуй, касающийся сразу нескольких пальцев. Не отпуская руки, встаёт с колен. Проводит подушечками пальцев по моей щеке, опускаясь к подбородку. Захватывая меж пальцев, слегка приподнимает мою голову вверх, соединяя взгляд с своими смеющимися глазами. От которых так хочется оградиться приспустив веки. Что я и делаю, ощущая лёгкое прикосновение его губ к уголку моих. Нежное, точно настраивающее на большее. Обманчиво подготавливающее. Перед тем как вновь обжечь мои губы своим напором. Растерзать сознание в клочья. При всех. Без возможности сопротивления. Шепча, едва слышно, перед тем, как вырвать ещё один незаслуженный поцелуй:- Будь хорошей девочкой. Не кусайся.

И я усиленно пытаюсь представить на его месте другого… Пытаюсь. Тщетно. Между ними нет и единой схожей детали. Димка не Макс… Он во всем, полностью, совсем другой…

***

Наши желания и возможности столь субъективные понятия, порой не переплетающиеся вовсе… Как бы мне не хотелось в тот вечер оказаться подальше от стен не столь дружелюбного дома, за столом, нас обоих, хозяева всё же заставили оказаться. По одну руку от меня сидел Димка, щедро подкладывая в тарелку на пробу изысканные блюда и обновляя шампанским бокал. По другую, явно желая пнуть меня в бок, чтобы я подавилась непривычной едой, сидела Катюша. Тем самым, лишая меня выбора в какую из сторон следует смотреть, во избежание нежелательного скандала.

Кольцо на пальце буквально жгло кожу, притягивая взгляд всех и каждого из окружения. Отвечать на адресованные мне вопросы совсем не хотелось, поэтому я всё больше забивала рот разносортной едой, перекладывая эту обязанность на зачинщика происходящего. Верховцев справлялся блестяще. Распалял улыбки, пестрил остроумием и вел себя абсолютно свободно. Что не скажешь про меня… Одного взгляда его отца хватило для того, чтобы ссутулить плечи, наклонившись над тарелкой настолько, будто бы я боялась не донести вилку до рта.

Момента, когда можно уйти я ждала словно праздника в серости жизни. Подвыпившие гости становились менее навязчивыми и разговоры за столом перешли на более отстраненные темы, а знака о близком освобождении мой спутник так и не посылал. Шампанское в моем бокале исчезало как-то само по себе. Трудно представить, что просто выветривалось… Ещё сложнее, что, за всей этой давящей суетой, монотонно было выпито мной. Голова казалась ясной. Димкины улыбки по прежнему широки и не столь уж пленительны. И Катюша прекрасней не стала. Или в этом случае впечатление от женщины с каждой опрокинутой рюмкой улучшается лишь у мужчин?

— Если ты ещё способна встать из — за стола, то можно беспрепятственно уйти, — шепчет перегнувшийся ко мне Верховцев, выводя из потока философских мыслей.

Моя довольная улыбка и взгляд, полный обожания, направленный на него за эти слова наверняка считался в корне неправильно. Вместо галантно поданной руки, чтобы помочь даме встать, (я уже не говорю о том, что ему следовало бы отодвинуть массивный стул в стремлении выглядеть на публике кавалером), этот нахал вновь предпринял попытку меня безнаказанно поцеловать. Но застопорился на том моменте, когда нож для мяса, покоившийся до этого в моей правой руке, целенаправленно опустился вниз, упиревшись в ширинку его джинс.

— Не думаю, что ты настолько рискованный парень, — шепчу с улыбкой в полуоткрытые губы, слегка увеличивая давление руки на стальную рукоять.

— Когда ставки слишком велики… — начинает подхалимски.

— Состояние аффекта плюс алкогольное опьянение… При чем этот пункт пойдет отягощающим в отношении тебя, ведь ты, по сути спаивал и прилюдно домогался несовершеннолетнюю… — перебиваю, стараясь говорить мягко и как можно тише, не раззадоривая благодарную публику. — Как думаешь, дипломированный юрист, в случае чрезмерной самообороны меня оправдают?

— Пошли, — фыркает в ответ, косясь на лезвие не столь острого на вид ножа. — Воплотишь в жизнь свои садистские наклонности без лишних свидетелей. При этом твои шансы на полную безнаказанность действий вырастут в разы.

— Занятно, — парирую без явного интереса к продолжению этой беседы. — Будь добр, не доставляй лишнего повода для беспокойства и отвези меня до ближайшего метро. Дальше уж я способна добраться сама.

— Хочешь сказать, что после этого мне необходимо бесследно исчезнуть из твоей жизни? — произносит с иронией. Мальчишеский прищур его глаз не скрывает во взгляде серьезности, преобладающей в нём в данный момент. Желании дерзить в ответ пропадает само собой, настраивая на иной исход диалога. И хочется, чтобы он меня понял. Потому что объяснить более внятно я вряд ли смогу.

— Хочу сказать, что получил намного больше, чем я была тебе должна. Будем считать, что в расчёте.