В погоне за счастьем

Ру была единственным ребенком Уолтера Мидаса[1] Тревэлина — вдовца, который рано потерял жену, и это было единственным несчастьем в его чрезвычайно удачной жизни. Юность у Уолтера была довольно трудной, но удачная покупка акций и ценных бумаг сделала его очень состоятельным человеком. Свои деловые качества и значительную часть капитала Уолтер передал дочери, а когда ей исполнился двадцать один год, Он уехал, чтобы осуществить один из немногих оставшихся неосуществленными амбициозных планов: проплыть под парусом вокруг земного шара на своей яхте «Скарборо-Фэр».

Отец отсутствовал уже несколько лет, но, как минимум, раз в году прилетал домой и звонил дочери из всех портов захода, поэтому Ру не чувствовала себя покинутой. Она с головой ушла в бизнес и общественные дела, и в этом ей помогало и то, что она была дочерью Уолтера, и высокая репутация фамилии Тревэлин.

Сейчас, в возрасте двадцати шести лет, после серии удачных вложений капитала, Ру жила спокойно, наслаждаясь своей работой и местом жительства. Ее нельзя было назвать красивой в классическом понимании этого слова, однако ее обаяние и ласковая улыбка привлекали очень многих людей. Изредка ее клиенты назначали ей свидания, но Ру обычно отказывала им, не желая смешивать вопросы бизнеса с личной жизнью. И вот в один прекрасный день в ее студию зашел Джон Париш, чтобы сфотографироваться, а на следующий день он привел целую группу американских туристов, которых убедил в том, что фотография в маскарадном костюме будет лучшим сувениром, который они привезут домой.

В течение нескольких последующих недель Джон несколько раз посещал студию, иногда он приходил один, но чаще с клиентами. Это был обязательный человек, обладавший приятным чувством самоиронии, и Ру, отбросив в сторону свои принципы, касающиеся встреч с клиентами, увлеклась им. Через два месяца они обручились.

Большинство друзей Ру признавали, что ей повезло, поскольку она познакомилась с таким солидным и очаровательным мужчиной, как Джон Париш, но даже самые завистливые из них были вынуждены согласиться, что и Джону невероятно повезло с невестой. Только Крис иногда демонстрировала свое легкое неприятие Джона, но Крис вообще ко всем относилась с подозрением.

Увидев Джона из окна студии, Ру крикнула Крис, что уходит. Она спустилась на лифте в вестибюль и, выйдя на солнечный свет, встретила своего жениха, который улыбнулся ей, буквально пожирая Ру глазами. А глаза у него были голубые, они ярко сверкали, обрамленные тяжелыми веками. Джон был примерно одного роста с Ру, но его привлекательная вальяжность скрашивала этот недостаток. Он поцеловал невесту в щеку и пошел рядом с ней.

— Ну, что ты сделал со своим шерстяным магнатом? — поинтересовалась Ру.

— Мы пообедали, но, честно говоря, настоящего делового разговора не получилось, похоже, его вообще ничего не интересует, кроме запасов шерсти. У него даже жена похожа на лестерскую овцу. — Джон вздохнул. — Я научил их пить джин с апельсиновым соком, а как лучшее место для выпивки порекомендовал «Роял Джордж».

— А почему «Роял Джордж»? «Коктейль» гораздо ближе.

— Конечно ближе. Но к тому времени, пока они отыщут «Роял Джордж», примут необходимую дозу и появятся в студии, мы с тобой успеем отдохнуть, перед тем как вести их на ужин. Я продам им акции золотодобывающей шахты и некоторое количество овец, а ты, дорогая, продашь им маскарадные портреты.

— Твое поведение достойно порицания, Джон. Ты шутишь, они ведь на самом деле сегодня не придут в студию, да?

— Совершенно верно, не придут. Поэтому мы можем подняться в студию и устроить оргию… если очаровательная Крис тактично испарится.

Ру рассмеялась.

— Не торопись, Джон. У нас будет полно времени для оргий, когда после свадьбы мы уедем в твое поместье Голден Лод[2]. А потом мы сможем отправиться на поиски той мифической золотой шахты, акции которой ты намерен продать американцу.

Джон вздохнул и промолвил с печалью в голосе:

— Думаю, из этого ничего не получится, дорогая. Там должен сейчас находиться юный Марк. Он не верит ни в золотые шахты, ни в оргии, и даже сама мысль о его неодобрительном взгляде добавляет мне седых волос и убивает всякое половое влечение.

— Тогда, вероятно, мне следует радоваться, что твой сын не поедет с нами в свадебное путешествие. Или мысль о круизе на острова Самоа тоже плохо влияет на твое половое влечение?

— Боюсь, что мне так и не придется это проверить, — пробормотал Джон. — Но тем не менее, я рад, что круиз не предполагает заход на остров Искупления. Жутко пуританский остров. Я провел там свой первый медовый месяц, и понадобилось много дней, пока я сумел избавиться от всех этих пуританских запретов. Но к этому времени медовый месяц уже практически закончился.

— А разве твой Марк пуританин? — поинтересовалась Ру.

— Я бы этого не сказал. — Джон улыбнулся. — Скорее, он какой-то ершистый, если ты меня понимаешь. Ну, знаешь, какой бывает нынешняя молодежь. Никакого почтения к чувствам.