В погоне за Солнцем

Накопленное веками прочтение вселенной дало христианству гораздо больше, чем наследие языческих празднеств и символов. Кюмон продолжает: “Чтобы прийти к христианскому монотеизму, надо было разорвать еще одну, последнюю связь: верховная сущность, находящаяся далеко в небе, долж на была переместиться вовне”. Различные культы, посвященные Солнцу, не только проложили прямую дорогу для христианства – они были предвестниками его триумфа. Поэтому нет ничего удивительного в том, что на протяжении последующих четырнадцати столетий церковь и государство эффективно объединяли усилия, чтобы сохранить познания человека о вселенной на уровне Древней Греции.

Глава 7 Дары желтого императора

У греков астроном был частным человеком, философом, искателем истины… В Китае, наоборот, он был тесно связан с верховной канцелярией Сына Неба, частью официального правительства и традиционно размещался в самом императорском дворце[172].

Андре де Соссюр, ок. 1910 года

Народ нашей скромной земли всегда понимал небо[173].

Цзоу Юуаньбао в письме Маттео Риччи

Во многом наше понимание Китая в целом и его солнечных исследований в частности обязано работе одного западного ученого – выдающегося ученого поистине энциклопедических знаний Джозефа Нидэма (1900–1995). Его сравнивали с Дарвином и Гиббоном в том, как он перерос свою область знаний. Говорили, что со времен Леонардо да Винчи не сочеталось столько знаний в одном человеке – знания Нидэма охватывали математику, физику, историю, философию, религию, астрономию, географию, геологию, сейсмологию, механику и строительство, химию, биологию, медицину, социологию и экономику.

Он легко говорил на восьми языках, всю жизнь писал стихи, был убежденным христианином и коммунистом, а также увлекался моррис-дэнсом, паровыми локомотивами, игрой на аккордеоне и нудизмом[174]. Большую часть жизни он провел в Кембридже, изначально специализируясь в эмбриологии и морфогенезе, и в 1924-м женился на коллеге по преподаванию, биохимике Дороти Мэри Мойл. В 1937 году на факультет биохимии приехал китайский аспирант Лу Гуйчжэнь, и Нидэм был совершенно очарован китайским языком и полностью сменил свои интеллектуальные приоритеты. Он выучил китайский язык и задался двумя вопросами – почему китайцы так мало знают о своих прошлых научных достижениях и почему научная революция, прокатившаяся по Европе XVII века, не затронула Китая.

На самом пороге Второй мировой войны Нидэм подписал контракт с издательством Кембриджского университета на написание однотомной истории, “поднимающей фундаментальный вопрос, почему современная наука зародилась в Европе, а не в Китае”[175]. В 1943 году он отправился в командировку и провел два года в Британской научной миссии в Чункинге, базовом городе Китайской националистической партии, а последующие шесть лет путешествовал по стране на чем попало – на джипах и джонках, верблюдах и тачках, носилках и плотах, – собирая редкие сочинения по традиционной учености. Когда он вернулся домой, его “краткий труд” вырос до трех томов. Первый том вышел в 1954 году и включал полное оглавление, уже разросшееся на семь томов. В конечном итоге эти семь томов превратились в двадцать семь, написанных в основном самим Нидэмом, который продолжал работать над ними почти до самой смерти в 1995 году. Одни только главы по астрономии заняли триста страниц[176]. Хотя его выдающаяся работа порой корректировалась в каких-то деталях, пока ей ничего не пришло на смену.

В центральном мифе о возникновении Китая древний царь Фу-си и его четыре преемника, известные как Пятеро властителей, основали Китайскую империю, которой и правили с 300 до 1600 года до н. э., расширив империю с севера Центрального Китая до восточного моря – огромная территория, одна береговая линия которого насчитывала 8700 миль. Другой миф повествует о Хуан-ди, Желтом императоре, объединившем все северные племена и окончательно победившем врагов в 2698 году до н. э. Он мог передвигаться по воздуху на ужасающей скорости, ездить верхом на драконе размером с Солнце, привезя это животное из “земли, где рождаются солнца”. Согласно легенде, он считал, что числа имеют философские и метафизические свойства и помогают “установить духовную гармонию с космосом”. Оба властителя, Хуан-ди и Фу-си, подобно вавилонянам, разработали шестидесятеричную систему счисления, которая была частью времяисчисления, известного под названием “Небесные стволы и земные ветви”.